Минуты спустя я вновь оказалась в лесистом парке за рядом домов.
Тяжело дыша, я побежала к дереву и сборищу корней, где, как мне думалось, я оставила Ревика.
Его там не было.
Моё сердце остановилось, пока я не осознала, что подбежала не к тому дереву.
Побежав к следующему ряду темных стволов, я резко затормозила на траве, едва не споткнувшись об длинные ноги прежде, чем осознала, что это Ревик там лежит. Я едва восстановила равновесие и тут же посмотрела ему в лицо. Его глаза были закрыты.
Паника расцвела в моей груди. Я была уверена, что он мёртв.
Его веки приподнялись, как только я присела рядом с ним.
— Я не спал, — сказал он хрипло. — Не спал.
Испытав несказанное облегчение, я поцеловала его в губы.
В его глазах отразилось смутное удивление.
— Прости, что так долго, — сказала я смущённо, затем широко улыбнулась. — Но смотри! — я показала ему гарнитуру. Пристроив её в ухо, я включила её, и только тут мне пришло в голову понадеяться, чтобы в ней не было шифрования по ДНК. В некоторых новых моделях оно присутствовало.
К счастью, эта модель была не из новых.
Я листала сохранённые женщиной номера, пока не нашла тот, что был помечен «такси».
— Да, — отозвалась я, когда диспетчер ответила. Я подождала, пока она отследит наше местоположение. — Ага, сейчас, — я покосилась на Ревика, наблюдая, как он неловко возится с толстовкой, которую я ему принесла. — Мы будем на парковке, — я повесила трубку и снова присела рядом с ним. — Тебя устроит такой вариант? Мы не можем поехать до двери до двери. Мы скажем им высадить нас возле автобусной остановки или в центре. Нам ведь в Чайнатаун, верно?
Он кивнул, расстёгивая рубашку.
Я продолжала стоять там, пока он выпутывался из неё. Глядя на его обнажённую шею и плечо, я осознала, что сосредотачиваю внимание на шраме в виде вопросительного знака, загибавшегося по его плечу к горлу. Он был бледно-белым, достаточно белым, чтобы быть старым.
Я поколебалась, гадая, стоит ли предложить помощь. Через несколько секунд я решила, что лучше этого не делать, и отошла на несколько шагов, усевшись на траву спиной к нему.
Расстегнув застёжку-зажим, я запустила руку в пластиковый пакет с хлебом. Вытащив кусочек с темной корочкой, я принялась уминать его. Хлеб был мягким с хрустящей корочкой, и в тот момент я решила, что это, черт подери, лучший хлеб в моей жизни.
За едой я постаралась придать себе хоть отдалённо нормальный вид, проводя пальцами по волосам, стараясь по возможности убрать грязь, время от времени останавливаясь, чтобы оттереть лицо длинным рукавом. Я старалась не думать о том, что Ревик одевается позади меня.
