На другой верёвке, тянувшейся к стене домика в рабочем стиле, я заметила простыни. Там также висела женская одежда, образуя более красочную линию из синих и пурпурных цветов. Я также увидела что-то вроде детской одежды, но эта верёвка находилась ближе к тыльной части дома. Моё внимание привлекла именно мужская одежда. Я надеялась, что она уже высохла, а также зрительно измерила длину штанов, гадая, подойдут ли они ему хоть примерно.
Через несколько минут я проскользнула через проход между высокими вечнозелёными насаждениями, которые скрывали дом от берега озера.
Избегая тропы и её каменных ступеней до их частного дока, я держалась у забора, подбираясь как можно ближе к верёвке так, чтобы не покидать укрытия. Я вышла ровно настолько, чтобы стянуть с верёвки пару джинсов и мешковатое спортивное трико. Затем я схватила футболку с длинными рукавами и слегка влажную толстовку.
Утащив ком одежды обратно к живой изгороди, я немедленно скинула через голову окровавленную и порванную белую блузку официантки и оставила её в кустах. Затем я стянула чёрную мини-юбку и нижнее белье. На мгновение я оказалась совершенно голой и промёрзла до самых костей, но быстро натянула футболку с длинными рукавами и джинсы, подвернув последние так, чтобы они заканчивались у моих ступней. На талии их тоже пришлось подвернуть, чтобы они не спадали без ремня.
Я оставила трико и толстовку у изгороди и посмотрела на сам дом.
Задняя дверь была открыта.
Первой моей мыслью стала паника. Я задавалась вопросом, не увидел ли кто меня.
Когда через несколько минут я не увидела никого и не услышала, я решила, что дверь уже была открыта, когда я сюда добралась.
Снова подумав о том, что нам действительно нужно, чтобы выбраться отсюда невредимыми, я неохотно начала красться вперёд. Сердце грохотало в моей груди. Если меня заметят, все закончится, и очень быстро. Если они смотрели новости, то все живущие на побережье быстро сложат два плюс два.
Пригнувшись и задержав дыхание, я добралась до задней двери.
Потянувшись к дверному проёму, я заглянула в огромную, но старенькую кухню с деревянными шкафчиками и столешницами из белого кафеля. На мясницкой разделочной доске я увидела настоящий домашний пирог. Уставившись на него, видя, как с корочки стекает тёмное ягодное повидло, и ощущая сладкий запах печёных фруктов, я почувствовала, что мой живот скручивает тугим узлом.
Прокравшись мимо пирога к холодильнику, я тихо открыла дверь, окинула взглядом содержимое, затем схватила контейнер молока и жадно сделала несколько глотков. Аккуратно поставив его, чтобы не стукнуть полкой, я вытащила упаковку хлеба, затем ещё один пластиковый пакет с чем-то, похожим на настоящий сыр — наверное, с одного из местных фермерских рынков.
