Жан-Пьер отодвинул миску от себя и сказал:
– Мне сегодня снова на тебя пожаловались.
– Кто именно? – резко вскинулась Джейн.
Жан-Пьер выглядел не слишком убежденным, но упрямым.
– Мохаммед Хан.
– Но ведь он говорил не от своего имени, не так ли?
– Вероятно, не от своего.
– И на что же он жаловался?
– На то, как ты учишь деревенских женщин оставаться бесплодными.
Джейн вздохнула. Ее огорчала не только глупость и ограниченность мужчин из кишлака, но и слишком терпимый подход Жан-Пьера к их жалобам. Она хотела, чтобы он защищал ее, а не просто прислушивался к обвинениям в ее адрес.
– Разумеется, за всем этим стоит Абдулла Карим, – сказала она.
Жена муллы часто появлялась на берегу реки и, несомненно, доносила мужу обо всем, услышанном там.
– Тебе придется это прекратить, – заявил Жан-Пьер.
– Прекратить что? – Джейн почувствовала гневные нотки в своем голосе.
– Объяснять им, как избежать беременности.
Это звучало совершенно неверным и даже извращенным истолкованием того, чему на самом деле Джейн учила женщин, но у нее не было охоты защищаться, оправдываться или тем более извиняться.
– С какой стати мне прекращать просвещать их? – спросила она.
– Это может создать для нас очень большие проблемы, – сказал Жан-Пьер так, словно от него требовалось бесконечное терпение, и такой тон еще больше выводил Джейн из себя. – Если мы всерьез оскорбим муллу, нас могут вынудить покинуть Афганистан. Но гораздо хуже, что мы навредим репутации «Медиков за Свободу», и повстанцы тогда будут способны отказаться от услуг врачей этой организации. Для них это прежде всего священная война, понимаешь ли, и духовное здоровье порой гораздо важнее физического. Они могут решить, что обойдутся и без нашей помощи.
Существовали и другие благотворительные организации, направлявшие молодых докторов-идеалистов в Афганистан, но Джейн не стала прибегать к такому аргументу. Вместо этого она прямо сказала:
– Нам придется пойти на риск.
– Придется? – переспросил он, и она заметила появление злого выражения на его лице. – Почему же?
– Потому что есть только одна помощь, имеющая неизменную и ни с чем не сравнимую ценность, которую мы можем оказать этому народу. Я имею в виду – дать им информацию. Прекрасно залечивать их раны и раздавать лекарства от мучающих их глистов, но у них никогда не будет достаточного количества своих врачей и медикаментов. Однако мы в состоянии кардинально улучшить их здоровье на постоянной основе, обучив их наиболее насущным правилам питания, личной гигиены и заботы о своем самочувствии. Уж лучше обидеть Абдуллу, чем прекратить нашу важную работу.
