- Вот видишь, все получилось, - улыбнулся Ладомир, пряча под полы одежды небольшую торбочку с кроличьей шкуры, перевязанную тоненькой верёвкой.
- А это что? - спросил Марк, испуганно глядя в сторону, куда убежал медведь.
- Не твоего ума дело, - ответил ему Ладомир, поднимаясь с земли. - Не успели мы к утру. Рассвело.
*****
Маленькая деревушка, залитая утренним светом, уже проснулась и жила своей привычной жизнью. Кукарекали петухи, гоготали белые, как январский снег гуси, растопырив крылья. Между высоких, соломенных крыш уже прохаживались крестьяне. Одни спешили подоить скот, другие собирались на поля. В эту идиллию не вписывалась разве что толпа мужиков, вооружённых вилами, топорами да косами.
Марк внимательно осмотрел разговаривавшую толпу и поспешил догнать Ладомира: - Вот видишь, успели, а ты боялся... - начал он, когда поравнялся с учителем. Но тот ему ничего не ответил, лишь продолжал шагать быстрым шагом к толпе.
- А мне все же интересно, а куда дядька тот, Калуга, подевался? Ни следов, ничего не осталось, как будто и не было его там, - попытался продолжить разговор Марк.
- Меньше знаешь - крепче спишь, - зло ответил Ладомир и ещё быстрее зашагал.
- Так вы что надумали то? У нас время не казённое. Говорите сразу - да или нет! - рявкнул один из трёх мужиков, которые выделялись среди толпы крестьян хорошей одеждой, из-под которой выпирали огромные мышцы. Их просторные рубахи, с накинутой поверх них кольчугой, развевались под дуновением утреннего ветра. А плотные штаны заправлялись в ладные, кожаные сапоги. За спиной у каждого из них было по большому топору, расписанному старинными символами. Даже лица у этих троих были схожи друг с другом.
Толпа некоторое время переговаривалась, переминаясь с ноги на ногу, перекладывая вилы и топоры из рук в руку, разминая уставшие конечности. Совещались мужики недолго. Вскоре один из них, с большим соломенным брылем на голове, вышел с толпы: - Судари, мы тут решили значится, что лучше будет ежели вы за это дело возьметесь, раз вы уж профессионалы своего дела.
- Конечно лучше. Двадцать монет за лето у хозяина заработать можно, а ещё одну жизнь у богов сколько не проси - не выпросишь, - ответил ему самый старший из троицы. Его испещрённое шрамами и морщинами, уже немолодое лицо, закрытое наполовину густой, чёрной бородой, расплылось в улыбке. - Будет сделано в лучшем виде! - рявкнул он. - Готовьте монеты!
- О, а вот и они! - радостно выкрикнул невысокий старик с длинной бородой, одетый в длинный тулуп с овечьей шерсти.
