Митя почувствовал себя героем какой-то дешевой мелодрамы, где все говорят штампами и действуют по шаблону. Это был Ларисин способ отгородиться от реальности. Ей так хотелось. Ей было так проще.
— Можем, — вздохнул Митя, поднося чашку к губам. — Давай радоваться.
— А где твоя леска? — спросила Лариса.
— Вот так номер. — Он растерянно посмотрел на свою пустую пятерню. — Даже не заметил, как выскользнула.
— Ну и хорошо.
— Теперь на ужин у нас опять горошек с бычками в томате…
— Переживем, — сказала Лариса. — Мне не нравится смотреть, как вытаскивают из воды рыбу, а потом она умирает.
— Бычки тоже не сами себя консервируют, — напомнил Митя.
— Знаю. Но это разные вещи.
— Не вижу логики.
— Мне не нужна логика, чтобы чувствовать, что мне нравится, а что нет, — отрезала Лариса.
Она была женщиной. И Митя очень ее любил.
— Я сам не очень люблю рыбалку, — признался он.
— А охоту?
— Не мое, — покачал он головой. — Никогда не охотился.
— Это хорошо, — решила Лариса. — Тогда тебя можно будет отпускать гулять по лесу.
— Запросто, — улыбнулся Митя. — Я никого там не обижу. Ни зверей, ни птиц, ни…
Он выразительно посмотрел на нее, а она сделала вид, что не замечает этого. Облокотилась на поручни и стала пить остывший кофе.
— Уж лучше будем ходить на рыбалку, — сказала она. — Обожаю запах прелой листвы. Только от него бывает так грустно… вспоминаешь, что все проходит.
— Не все, — возразил Митя.
— Все, — сказала Лариса печально. — Я не верю в бессмертие. Листья гниют. Грибы пожирают черви. Людям было страшно, и они придумали себе душу.
— Как-то мы разговаривали с Русланом на эти темы. Он прагматик, ты знаешь. Должен все пощупать собственными руками, разобрать и собрать, чтобы самому все увидеть. Доверяет исключительно фактам и логике.
— И что Руслан? — заинтересовалась Лариса.
— Я сказал, что не верю в мистику, да и в существовании Бога сомневаюсь, — ответил Митя. — А он меня очень просто переубедил.
— Как?
— Посмотрел вокруг и спросил: «Тогда кто все это создал?»
— А ты?
— Ну, стал лепетать что-то про большой взрыв, — усмехнулся Митя. — А он рассказал мне про принцип бритвы Оккама. Там говорится, что правильное объяснение всегда строится на использовании наименьшего числа предположений. Для того чтобы поверить в божественное происхождение мира, нужно допустить только существование самого Бога. Теперь возьми атеистов. Им приходится как-то увязывать существование пространства, материи и много всего другого. Получаем слишком неестественную и шаткую конструкцию.
