— Странное у тебя погоняло, — пробормотал Резо, с трудом принимая сидячую позу. — Какая же ты Надежда…
— Своя собственная, — подмигнул старик. — Остальным, кто мне на пути попался, ни хрена не светит.
То ли рассмеявшись, то ли закашлявшись, он принялся надувать желтый детский круг с головой уточки. Это выглядело так дико, так нелепо, что Резо тоже не удержался от смеха, правда, стараясь не трясти разбитой головой. Так они и сидели, пересмеиваясь, пока дурацкая уточка не сделалась тугой и округлой.
Небо над горизонтом наливалось румянцем. Прибрежная гора становилась все более цветной и отчетливой. На ней проступили мачты высоковольтной линии. Резо зачем-то пересчитал их — опоры находились точнехонько напротив шестой, а седьмую скрывали деревья на вершине.
— Ну, пока, — сказал Надежда. — Мы еще увидимся, когда я вернусь. Вернее, я тебя увижу, а ты… — Он фыркнул. — Рыбы тут много?
Резо промолчал. Надежда кивнул и принялся методично стрелять в одну точку между расставленными ногами. Выстрелов было десять. Пули не просто продырявили дно лодки, а выбили неровное зазубренное отверстие, из которого поднялся фонтан воды. Резо сидел с опущенной головой и бешено колотящимся сердцем. Ища способ спастись, он вспомнил о связке ключей в кармане. Лишь бы не выронить, когда лодка потянет на дно! И лишь бы старый урка не припас последнюю пулю для выстрела в упор.
Господи! Сохрани и помилуй!
Вода с клокотанием заполняла корпус, оседающий на корму, где находились Резо и сорокакилограммовый навесной мотор. Когда до краев осталось сантиметров тридцать, Надежда выбросил разряженный пистолет, оттолкнулся и поплыл к берегу, держа перед собой веселую надувную уточку.
Резо плавно и сильно потащило вниз, но он успел набрать воздуха побольше, а его рука была предусмотрительно засунута в карман брюк. Он отстегнулся уже на пятиметровой глубине, но всплыл не сразу, давая Надежде возможность отплыть подальше. Потом отдышался, повертел головой и тоже направился к берегу, только значительно правее, чтобы выбраться из воды незамеченным.
Небо уже голубело. Будущая жизнь представлялась такой же безоблачной.
— И что потом? — спросил Руслан, когда Резо умолк.
Тот пожал плечами:
— Потом? Много разного было.
— Ты не поднял чемодан, — жестко напомнил Митя. — Почему?
— Я должен исповедоваться?
— Можешь просто убраться восвояси. Тебя здесь никто не держит.
— Спасшись от верной гибели, — заговорил Резо, — я решил, что мне теперь все ни по чем. Запил крепко. Кабак — магазин — раскладушка в саду. И опять все сначала. Жена ругалась, я ее покалечил, она уехала с детьми. Мне было плевать, потому что я не просыхал. Пропил все, что было, стал занимать у всех подряд, ведь я был теперь миллионером. — Он горько усмехнулся. — Заказы кончились, лодки не было, и я увел чужую. Меня поймали, сломали обе руки. Не знаю, как и выжил. Изредка заглядывали сердобольные соседи, подкармливали. Я их благодарил со слезами на глазах, а когда кости срослись, обокрал. Мне нужны были деньги на хорошую лодку и подводное снаряжение. Я был одержим своей мечтой. Кончилось тем, что согласился перевезти наркоту на пассажирском корабле. В Турции меня арестовали. Суд. Тюрьма. Десять лет. А когда вышел, было поздно. И силы уже не те, и прежние знакомые отвернулись, и дом жена продала. Я стал бомжом, а где бомжу взять несколько тысяч долларов, чтобы организовать поиски на дне моря?
