— О! — Сказала она, разглядывая картинку, на которой двое мужчин ласкали друг друга; на схеме по соседству было показано, что происходит при этом с их Шэ и Тэннаком. — Теперь вспомнила: я слышала об этом дежьёне пару лет назад, но без подробностей. Я могу взять ее на время?
Маэнгель на секунду задумался, затем кинул.
— Хорошо. Но, пожалуйста… будь аккуратна. В Эйнаваре за нее сжигают, а у нас могут посадить в тюрьму или крупно оштрафовать. Слугам запрещено прикасаться к моему столу и книжному шкафу, но если кто-то увидит ее у тебя, могут доложить отцу… Я не хочу проблем.
— Понимаю. — Тиэнна кивнула. — Не беспокойся. Ты сам практиковал это?
Маэнгель миг помедлил, а затем скривил губы и быстро кивнул.
— И как впечатления?
— Дежьён сыроват. — Подумав, ответил молодой граф. — Много… сомнительных моментов. В теории все выглядит хорошо, но на деле… — Он покачал головой, думая, какое слово подобрать. — Он либо не доработан, либо я так и не понял, как правильно его практиковать. В любом случае, это не мое.
— Вот как? — Тиэнна посмотрела на любовника с иронией. — А что с теорией?
— Общая идея в том, что всякое явление или сила, достигая некоего критического состояния, обнаруживает в себе свойства, противоположные изначальным. Предельно яркий и сильный свет слепит и погружает во тьму, сильный холод обжигает, а предельно мужское или предельно женское обнаруживает в себе качества противоположного пола.
— Любопытно. Я прочту и обсудим.
— Конечно.
Маэнгель вновь улыбнулся и легко пожал ей руку на прощанье; Тиэнна устало улыбнулась в ответ и ушла. Была уже середина ночи и даже возбужденное любопытство не могло отогнать желание поскорее очутиться в кровати: долгий и извилистый путь от Браша до Гафета слишком ее измотал.
В Сеигбалаокхе, четвертом круге Преисподней, в мире, называемом Ракош, в землях клана Хангеренеф, в неурочное время были открыты двери храма Лкаэдис, Паучьей Королевы.
Облаченные в черную сталь демонические стражи, в обликах которых причудливо соединялись черты пауков и людей, склонились перед герцогом Нихантией, правившим землями клана более четырех тысяч лет. Нихантия протянул руку к вратам и разомкнул запирающее их заклятье; затем он прошел внутрь.
Огромная статуя Королевы нависала над алтарем. Изгибаясь полукругом, на расстоянии десяти шагов от алтаря был расположен первый ряд столов и скамей; за ним следовали второй, третий и четвертый. В храме было темно, тихо и пустынно, пахло остатками благовоний, которыми пользовались во время последнего ритуала, страхом и мертвечиной. Нихантия прошел по центральному проходу; миновав столы с гниющими остатками последней трапезы, он опустился на скамью в первом ряду. Ему нужно было собраться с мыслями, прежде чем обратиться к богине с молитвой.
