Мне нужен был мир, некогда принадлежавший Палачу — теперь им распоряжалась Хайджи, богиня рабов, состоящая в свите кровожадного Князя Эггро. Встречи как с Хайджи, так и с ее хозяином я бы предпочел избежать — не было никаких сомнений, что они воспрепятствуют моим поисках, если только узнают о них — или хотя бы об одном только моем появлении в этом месте. Нежелание действовать открыто сужало мои возможности, но оставляло надежду найти искомое, не поднимая большого шума и уйти незамеченным.
Я плыл в пустоте, передернутой мутной дымкой безнадежности: в каждом миров Балаокхиблердина в наибольшей мере конденсировался какой-либо один из видов страдания — но его концентрация при этом становилась такой, что почти овеществлялась, и заполняла все доступное пространство — где-то в чуть большей мере, где-то в чуть меньшей. Иногда, с разных направлений, доносилось что-то, похожее на голоса — они кричали, молили, жаловались, затем пропадали, и вскоре начинали звучать уже с другой стороны. Я ощущал здешних обитателей — в отличии от меня, они были лишены возможности свободно перемещаться внутри Бездны, а большая их часть даже не подозревала о том, что в Бездне Осужденных есть кто-то еще, кроме них самих. Мучимые здесь не имели определенной формы, очертания их душ едва угадывались; отчаянье и безысходность — константы этого мира — переполняли их и одновременно были тем, в чем растворялись души. Другими словами, не было границ между страданием, испытываемым душой и страданием, которое было присуще самому миру, являлось его сущностной особенностью — одно переходило в другое и обратно. Второе я также ощущал, но переживал его иначе — для нгайянира, теневого черведракона, форму которого я принял, эта всеобщая обреченность наоборот служила источником сил, воспринимаясь в качестве некой неостановимой и безжалостной судьбы, неумолимого рока, вселяющего спокойствие и уверенность в того, кто его принял. Сами нгайяниры обитали уровнем ниже, в мирах восьмого круга Преисподний, и являлись немногочисленной, но значимой частью темной аристократии — древняя раса бессмертных второго поколения, появившаяся на свет еще до того, как была сформирована Сальбрава, народ колдунов и чародеев. Теневые черведраконы были их изначальной формой, но облики нгайяниры меняли столь же легко, как богатая модница — платья, и поскольку в тех редких случаях, когда они появлялись на поверхности земли, то, как правило, принимали облики людей, человеческий миф о втором поколении бессмертных как поколении магов, имевших исключительно человеческую же форму, нисколько не пострадал.
