– Приехали, – выдохнул Денис. – Что и требовалось доказать.
Переключив передачу, он заглушил двигатель. Сразу стало очень темно и тихо. Только снег постукивал по крыше и покачивались в замке зажигания ключи. Щелк-щелк. Впору кричать караул. Янка нащупала в кармане телефон и крепко сжала во влажной ладони. Связи нет, можно даже не проверять. Еще по пути в магазин заметила. Привычные «все палки» появились только на трассе, и то ближе к городу.
– У тебя тоже сеть не ловит?
– Не-а. Вот тебе и блага цивилизации. В самый нужный момент фиг помогут.
Янка шмыгнула носом. Ткнулась лицом в рукав куртки, крепко зажмурилась. Вокруг был только лес и много снега. Снежинки ложились на стекла, таяли и превращались в тонкие струйки воды. Но это пока. Скоро машина остынет, налипший снег схватится ледяной коркой, а к утру их засыплет по самую крышу. Надежно, как в бункере. До весны не найдут… Ой, мамочки!
– Ян, ну ты чего… Плачешь, что ли? – Она не плакала, просто не хотела разговаривать. – Подождем до утра, а потом я пешком дойду до лагеря. Там есть трактор, буксиром вытянет. Да не замерзнем мы, не бойся! Бензина хватит. Будем экономить. Перебирайся назад и ложись. В багажнике есть одеяло. Еды у нас тут на неделю, спасибо Кире. Бутерброд хочешь?
– Хочу-у… – Янка послушно скинула ботинки, протиснулась между сиденьями и нашарила за сиденьем шерстяной плед. Денис зашуршал пакетами, доставая колбасу и хлеб. Хорошо, что в нарезке взяли. Вот уж действительно, спасибо Кире, которая так подробно все расписала.
– Только все холодное. Зато… Будь другом, дотянись до багажника еще раз. Гитару видишь? Тащи сюда. Будем греться песнями. Тебе какая музыка нравится?
Янка промолчала – жевала бутерброд. Денис тихонько перебирал струны, настраивая звук. Под этот незатейливый аккомпанемент она забралась под плед и закрыла глаза. Треньканье гитары убаюкивало.
– Шаганэ ты моя, Шаганэ, потому что я с севера, что ли… – вполголоса затянул Каверин. Выходит, снова сошлись во вкусах. Есенина Янка любила, а в стильном, шепчущем, неизъяснимо печальном исполнении Миши Родионова, под которого косил сейчас Денис, – обожала.
– Я готов рассказать тебе поле, про волнистую рожь при луне, – выводили они уже дуэтом. Снаружи подвывала метель. В воздухе витал запах полукопченой колбасы.
– У тебя нет такого чувства, что мы уже встречались раньше? – спросил Денис неожиданно. – У меня – да. До смешного. Помню какие-то мелочи типа колечка с зеленым камнем. Сарафан в синюю полоску. Еще море. Мы шли вдоль берега, я страшно стеснялся, потому что никогда не видел такой красивой девочки. Хотелось поразить тебя, сказать что-то очень смешное или умное, но получалось наоборот. Тогда я стал читать про Шаганэ – это любимое стихотворение отца, и мамино тоже. А ты улыбалась и смотрела на звезды. А дальше все. Провал. Ни где это было, ни когда – ничего не помню. И спросить не у кого. Родители только плечами пожимают – куда мы только ни ездили, всего не перечислить. Я когда тебя на остановке увидел – таким узнаванием накрыло! И до сих пор не отпускает…
