Затем бунтовщики накинулись на двух представителей высшей знати, которые в этот момент находились в комнате дофина, и убили их. Самому дофину Карлу Этьен Марсель гарантировал полную безопасность и покровительство.
После этого купеческий старшина отправился в городскую ратушу, где обычно заседал городской совет, и там обратился с пламенной речью к большой толпе вооруженных ремесленников, которые дожидались его на площади. Этьен Марсель заявил, что все совершенное было сделано исключительно в интересах Франции и попросил у собравшихся поддержки.
Повстанцы единодушно ответили, что они все одобряют и «готовы жить и умереть с купеческим старшиной». Дофин Карл, смертельно напуганный происшедшей на его глазах резней, принял все требования бунтовщиков и подтвердил «Великий мартовский ордонанс» 1357 года.
После всего происшедшего дофин Карл не мог чувствовать себя в безопасности в Париже. Вскоре он тайно бежал из столицы и начал собирать войска для расправы с повстанцами. Спустя некоторое время дофин с помощью собранных отрядов сеньоров сумел занять ряд крепостей на севере Франции. Дороги, по которым в Париж доставлялся провиант, оказались отрезанными. Угроза голода стала реальной для парижан. Однако положение было неожиданно спасено тем, что у парижан появился новый союзник — восставшие крестьяне.
«ЖАКЕРИЯ»
Восстание крестьян на севере Франции началось в конце мая 1358 года. Это было одно из величайших крестьянских восстаний в Западной Европе в эпоху Средневековья. Оно получило название «Жакерия» от прозвища французских крестьян «Жак-простак», которое им дали дворяне. «Жакерия» явилась ответом крестьян на все более усиливающуюся в условиях войны эксплуатацию их сеньорами и непомерный рост налогов.
Английские войска хозяйничали во Франции, как у себя дома. Они разоряли крестьянские хозяйства бесконечными реквизициями. Французские рыцари поступали аналогично. В перерывах между военными действиями крестьян грабили оставшиеся не у дел наемники.
Один из хронистов XIV века Жан де Венетт в 1358 году описывал положение французских крестьян следующим образом:
«...виноградники, источники благотворной влаги, веселящей сердце человека, не возделывались; поля не обсеменялись и не распахивались; быки и овцы не ходили по пастбищам; церкви и дома... повсюду носили следы всепожирающего пламени или представляли груды печальных, еще дымящихся развалин... Самая отчаянная нищета царила повсюду, особенно среди крестьян, ибо сеньоры переполняли их страдания, отнимая у них имущество и их бедную жизнь. Хотя количество оставшегося скота — крупного и мелкого — было ничтожно, сеньоры все же требовали платежей за каждую голову: по 10 солидов за быка, по 4 или по 5 — за овцу. И все же они редко обременяли себя заботами о том, чтобы защищать своих вассалов от набегов и нападений неприятелей Правительство непрестанно требовало с обнищавших крестьян уплаты высоких налогов, а после битвы при Пуатье — новых платежей для выкупа короля и сеньоров из плена.
