Наши офицеры, жаждущие сильных ощущений, объявили: «Кто спичкой подожжет крышу этого домика, получит Георгиевский крест». Я и мой друг Сергей вызвались на это дело. Офицеры поставили условие; «Подходить можете ночью, а поджигать, когда станет светать». Они хотели полюбоваться на момент поджога, не портя себе притом ночного отдыха.
За час до рассвета мы залегли у проволоки противника, прислушиваясь и приглядываясь к окружающему. Когда начало светать, из окопчика, шагах в ста от нас, за кустом поднялись два немца и скрылись в лесу. По нашему мнению, это был секрет, который выставлялся на ночь к проволоке; днем, по всей вероятности, наблюдение велось откуда-то с опушки. Это заставило нас быть очень осторожными. Мы продвигались к нашей цели ползком, используя высокую траву и неровности почвы.
Подрезали нижний ряд немецкой проволоки и поползли к той стороне дома, где не было окна. Шагах в пятидесяти мы остановились. Сергей остался на месте, в готовности в любой момент отразить внезапную опасность, а я пополз вперед. Около дома встал. Но только я хотел поднести к крыше зажженную спичку, как дверь отворилась и в ней показался немец. Сергей тотчас дал выстрел по нему. Немец с криком захлопнул за собой дверь. Спичка у меня погасла. Мы пустились бегом по кустам, потом снова поползли к проходу в проволоке. Сначала нас обстреливали из двух винтовок с опушки леса, потом несколько немцев выскочили из дома и открыли беспорядочную стрельбу. Но мы были уже за проволокой и, применяясь к местности, уходили к своим. Стрельба со стороны противника усилилась. Понемногу постреливали и с нашей стороны, и пули летели через нас. Мы залегли в лощине.
Офицеры и все солдаты нашего эскадрона внимательно следили за нашей вылазкой. Многие видели, как я подходил к дому, как мы оба бросились бежать, слышали, конечно, и стрельбу и считали нас погибшими. Солдаты ругали офицеров за их затею — за то, что велели действовать на рассвете, а не ночью. Все очень удивились и обрадовались нашему благополучному возвращению.
Вместо Георгиевских крестов нам вручили медали.
После очередного сидения в окопах нас сменили, и мы отдыхали в лесу, в пятнадцати верстах от реки Стоход. Однажды, получая порции мяса на обед, я их взвесил, в них оказалось на круг до восемнадцати золотников вместо законных двадцати пяти. (Золотник — 4,26 грамма.) Помня приказ командира полка в подобных случаях обращаться непосредственно к нему, я так и поступил. Когда доложил полковнику, он спросил меня: из какого я эскадрона, точно ли взвесил порции? После моего ответа он приказал идти и обещал принять меры.
