Труп Гидеона | страница 23
Дальняя комната Исторического общества стала его прибежищем. Учителя так и не смогли выяснить, где он пропадает. Здесь он мог даже играть на гитаре, и глухая старушка, дремавшая в приемной, никогда не замечала этого. Гидеон не знал, как и почему, но со временем он влюбился в эти торчащие кривые деревья.
А потом его мать потеряла работу, и им снова пришлось переехать. Гидеон не хотел прощаться с гравюрой. Ему становилось плохо от мысли, что никогда не увидит ее снова.
И он украл ее.
Это оказалось одной из самых захватывающих вещей, которые он когда-либо делал. Вдобавок… это оказалось очень легко. Несколько случайно заданных им вопросов показали, что у исторического общества практически отсутствует система охраны, и его картотека пыльных каталогов никогда не проверялась. В один ненастный холодный зимний день он явился с маленькой отверткой, спрятанной в заднем кармане джинсов, снял гравюру со стены и спрятал ее под пальто. Затем, прежде чем уйти, он вытер стену, на которой висел оттиск, чтобы избавиться от пыли и сдвинул две другие гравюры, чтобы прикрыть образовавшееся пустое пространство и дырку от шурупа. Весь процесс занял пять минут, и, когда он закончил, никто не смог бы даже заподозрить, что отсюда пропала гравюра. Это было поистине идеальное преступление! И Гидеон уверил себя, что поступает правильно: гравюра никому не нравилась, никто не приходил на нее посмотреть, складывалось впечатление, что ее вообще никто никогда не замечал, кроме него, и историческое общество позволяло ей гнить в темном углу. Он чувствовал, что творит добродетель, подобно отцу, принимающему в свой дом нелюбимого, осиротевшего ребенка.
Но какое же это было восхитительное волнение! Непередаваемое физическое ощущение! Впервые за несколько лет он чувствовал себя живым: его сердце сильно билось в груди, все его чувства обострились. Цвета казались ярче, мир в целом стал выглядеть для него иначе — по крайней мере, на некоторое время.
Он повесил гравюру над кроватью в своей новой комнате в Стокпорте, штат Огайо, и его мать никогда не обращала на нее внимания, никогда не заговаривала о ней и ни разу не показывала, что вообще ее заметила.
Он был уверен, что гравюра была простой дешевкой. Но несколько месяцев спустя, просматривая каталоги с аукционов, он обнаружил, что она стоит от шести до семи тысяч долларов. В то время его мать находилась в отчаянном положении из-за того, что нечем было оплачивать аренду, и у него возникла мысль продать ее, но он так и не смог представить, как расстается с ней.