Измененный | страница 8



– Не надо было ему говорить, где мы, – проворчала мать.

– Ну, мама! – обиделась девушка. – Это же Сережа! Ты готова всех подряд подозревать. Очень хорошо, что Сережа приедет, мы с ним сходим за грибами.

Пожалуй, все устроилось к лучшему. Этот неведомый Сережа послужит им защитой и поддержкой, теперь я могу уходить со спокойной совестью. Так бы я и поступил, если бы не ощущение неясной тревоги, зашевелившееся где-то в отдаленном уголке сознания. В состоянии Изменения мы становимся особенно чуткими – иначе нашему виду трудно было бы выжить в течение тысячелетий. И сейчас я ощутил запах опасности. Запах этот всегда означал, что я должен уходить. Но опасность не грозила немедленно, к тому же сейчас она была адресована вовсе не мне. Я сел и задумчиво обвил хвостом передние лапы.

Конечно, мы не должны вмешиваться в дела людей, если желаем оставаться незамеченными, однако мне не хотелось бросать девушку, в судьбе которой я уже принял участие. И она была так похожа на Лизу... От дома меня отделял всего лишь один ночной переход, до окончания Изменения оставалась масса времени. Я решил задержаться. К тому же мне нравился этот лес. Толстые сосны и ели, из-под кроны которых в солнечный день не увидеть неба, сменялись дубовыми и березовыми рощицами; маленькие болотца в оврагах были наполнены прохладной, вечно спокойной темной водой, а подлесок, где так уютно отдыхать после охоты, в иных местах совершенно непроходим для двуногих.

Лес звал меня с такой силой, что я не мог не ответить на его зов. Я побежал, заложив широкую дугу с центром в дачном поселке, и уже через сотню шагов наткнулся на свежий след дичи. Это был заяц – мускулистый неутомимый бегун в расцвете сил. Гнаться и настигнуть его, ощутить на зубах вкус живой плоти – вот что означает наслаждение настоящей охоты. В упоении погони я забыл обо всем, моя жертва увела меня глубоко в чащу, и лишь заканчивая трапезу, догрызая нежные косточки добычи, я вновь подумал о девушке.

Охота и возвращение заняли немало времени. Когда я добрался до поселка, уже смеркалось. К несчастью, мой недавний прыжок через забор на улицу угодил точно в середину стаи дворняжек, которая бегала по поселку, почитая себя его хозяевами. Жуткий вой и визг бросившихся врассыпную животных означал смертельный ужас, и этот сигнал был понятен всем живым существам одинаково. Хорошо, что ни девушка, ни ее мать не оказались свидетелями произошедшего, хотя поднявшийся тогда шум слышали наверняка. Чтобы его не связали со мной, прежде чем поскрестись в дверь, я минут десять пролежал в смородине возле крыльца дачи.