Сергей Иванович искусно перемещал упругую водяную струю по подножию высокого увала. Она со свистом выбрасывалась из жерла гидромонитора и, с шумом вонзаясь в породу, разлеталась по забою тысячами брызг. Вруб становился все глубже и глубже, борт забоя трескался, угрожая обвалом. Наконец сотни кубометров породы с гулом и пылью поползли вниз и завалили забой. Рудаков начал размывать обрушенную массу. Увлекшись, он не замечал брызг, летевших на него из гидромонитора, и, только когда основательно промок, с большой неохотой уступил место Михайле.
— Как хорошо! Если бы не дела, всю смену простоял бы у этой пушечки, — отжимая полы шинели, говорил Рудаков.
— Плохо с намывом, — пожаловался Михайла.
— Будем строить рудник, и заработки увеличатся.
— Ну! — высказал свое сомнение Михайла. И спросил: — А с чем руду едят?
— С умением.
— Пусть молодежь пробует, а нам неспособно.
— Ну, как знаешь, насильно мил не будешь, — отходя от старика, заметил Рудаков.
Михайла крикнул:
— Значит, заработки будут больше?
Рудаков утвердительно кивнул головой и пошел к шлюзам, на которых шла съемка золота.
Золотоизвлекательный шлюз — наклонный деревянный лоток метровой ширины, с высокими, в рост человека, дощатыми стенками — по всей длине застилался деревянными торцами — шашками. Между торцами, как в карманы, оседало тяжелое золото, когда его вместе с песком водой прогоняли через шлюз.
Съемка была в разгаре. Уже снятые и обмытые торцы лежали кучей за бортом шлюза, а в нем шла доводка обогащенной золотом породы, вымытой из торцовых карманов. Наташа деревянной дощечкой собирала и потом вновь слегка разбрасывала породу в медленно текущей по шлюзу воде. Вода уносила мелкие камешки, и на дне все отчетливее проступали маленькие кучки серебристого, амальгамированного ртутью золота. У бортов шлюза стояли старатели, молча наблюдая за Наташей.
Рудаков хотел было задать свой обычный для съемки вопрос: «Как улов?» — но не сделал этого: хмурые лица старателей говорили о многом.
Наташа собрала в железный совочек снятое золото, но его было так мало, что оно не покрывало дна совка.
— Теперь ясно — план свой артель совсем провалит. Сезон скоро кончается, гидравлики замерзнут, — разочарованно протянула девушка.
— План по смыву породы мы выполняем, а что золота нет, не наша вина. Мы золотишко здесь не сеяли, — пошутил председатель.
— Здесь крохоборничаем, а рядом, на Медвежьей горе, залежи нетронуты лежат, — не сдавалась Наташа.
