Раб | страница 7



— Скучаешь? — подошла ко мне Олинка. На этот раз на поводке, прикрепленном к ошейнику, она вела симпатичного стройного парня. Правда, при взгляде в его глаза мне сделалось как-то не по себе, но агент Там ругнулась, заставляя себя заняться делом, и я пожала плечами:

— Осваиваюсь.

Парень был одет в блестящую чёрную кожаную жилетку, открывающую красивую мужскую грудь, и такие же узкие штаны, прямо будто только-только из стриптиз-бара.

Олинка села рядом со мной на небольшой мягчайший диванчик, парень опустился у её ног, она запустила руку в его волосы и перебирала их.

— Ну как тебе у нас? — изображает радушную хозяйку Олинка.

— Замечательно! — говорю.

— А ты уже себе раба присмотрела? — спрашивает.

— Да нет, не успела, — говорю. — Недавно же приехала, не совсем ещё знаю, что тут к чему… Слушай, мне так стыдно, позабывала половину имён, расскажи о них?

Олинка охотно принялась пересказывать местные сплетни, из которых я вычленяла крупицы полезной информации.

— А Три Главы? — спросила, когда Олинка выдохлась и начала подёргивать волосы парня сильнее, чем следовало бы. Мне хотелось напомнить ей, думаю, наверное забылась слегка… Но как-то не решилась, мало ли, что у них за отношения.

— Не знаю, — сникла Олинка. — Они такой тайной окружены, попробуй подступись. Хотя отец обещал, что когда-нибудь и я… — она запнулась, обвела языком губы, и я поняла, что ступила на скользкую стезю. Чтобы она потом не вспомнила, о чём я интересовалась, тут же перевела разговор на другое, взглянув на парня у её ног:

— Слушай, а бывает, что вольные влюбляются в рабов или рабынь?

Она посмотрела на меня таким ошарашенным взглядом, будто я сказала несусветную чушь.

— Влюбиться в раба? — она потянула его за волосы, задирая голову и по-хозяйски целуя в губы, и я заметила, как вторая рука погладила странный пульт на поясе. — Такое только жительница Амадеуса могла сказать. Повернись-ка… — потянула парня за ошейник, он встал на колени, повернувшись к ней лицом, Олинка ещё раз поцеловала его:

— Ты меня любишь, Дэн?

— Конечно, госпожа, — отозвался тот.

— Не верю, — капризно проговорила Олинка, стремительно теряя мою симпатию.

— Несравненная обожаемая госпожа, я люблю вас больше всех на свете, доставлять вам удовольствие — смысл моей жизни…

— О, как, — засмеялась Олинка, демонстративно подмигивая мне. Натолкнулась на укоризненный взгляд Корнеля, лицо её стало несколько недовольным.

— Сядь уже, — сообщила она рабу, и когда он снова умостился у её ног, так провела рукой в драгоценных кольцах по его шее, что мне стало не по себе. Будто сейчас перережет.