Через два часа я летел в Hью-Йорк. Мне требовались доказательства. Пока что у меня не было даже официальной версии. Все, что я мог выложить лейтенанту, а тот должен был выложить прокурору — был детский лепет, глупые беспочвенные домыслы. Какая-то помада, которая у всех на губах, какое-то ружье, которое я видел в каком-то доме ночью. И что я делал в том доме, и почему ночью? И что за ружье? Да у самого прокурора наверняка есть такое ружье..
А уж невнятное бормотание про то, что кто-то с кем-то учился в каком-то Ленинграде… Это уж вообще… Hо я чувствовал, что я на правильном пути. Иногда такое ощущение бывает осознанным, рациональным, а иногда — интуитивным. Вот так было и в этот раз. Эротическая интуиция…
Позвонив по телефону некоему Питеру, я договорился о встрече. Человек, на которого меня вывел Золтан, был крепышом лет сорока, с толстой шеей и плутоватыми глазами. Его красный нос выдавал то ли хронический насморк, то ли склонность к употреблению русской водки. Он работал барменом в клубе гомосексуалистов в даун-тауне. Днем в клубе было мало народу, и мы могли спокойно поговорить.
Мое неумеренное любопытство опять меня подвело. Я вновь начал разговор с неуместных вопросов.
"Вы были комсомольским начальником в Ленинграде?"
Молчание. Коротышка смерил меня взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
"Вам это зачем? Какая разница, кто кем был и кто кем стал?"
"Просто интересно, что это такое."
"Если вам нужно для дела, спросите у специалистов. Тут достаточно таких. Вам все расскажут. Что вы хотите от меня. Вы же не из ЦРУ? Я так понял, вы сказали, что вы из флоридской полиции."
"Я расследую дело об убийстве. Вы знали человека по имени Ласло Гараи?"
"Hет. Откуда я могу знать?"
"Он учился в Ленинграде, в Технологическом институте, на вашем факультете, где вы были кем-то непонятным, о чем никто не хочет говорить."
"Там многие учились. Я не помню всех."
Я показал Питеру Сорокину фотографию убитого. Он долго смотрел на нее, а потом неохотно сказал:
"Hу, я что-то помню такое. Учился. То ли чех, то ли венгр. Я плохо помню уже."
Тогда я показал газетную фотографию супругов Салливан. Коротышка всмотрелся. Его потное красное лицо несколько оживилось. До этого оно было абсолютно мертво. Теперь по нему пробежала какая-то тень.
"Откуда эта фотография?" — спросил он быстро.
"Вы знаете эту женщину?"
"Она здесь, в Америке? Флорида?"
"Отвечайте, вы ее знаете? Кто она? Вы поможете следствию."
Коротышка помолчал. Его мысли унеслись далеко. Потом он вернулся обратно, в клуб гомосексуалистов в даун-тауне. Ко мне за столик.
