Репрессии не утихали. В 1934—1936 гг. были арестованы еще три состава руководства Пендидикан, не желавшей прибегнуть к самороспуску и возрождению под новым названием. Однако после 1936 г. организация более себя не проявляла. Преследуемая полицией, ПСИИ отказалась от массовых форм работы и перешла к «внутрипартийной подготовке кадров»: в 1935 г. были приняты еще более жесткие поправки к закону, ограничивающему свободу слова и собраний.
Еще в конце 1933 г. колонизаторы запретили Федерации политических партий (ПИПКИ) проведение межпартийного конгресса под предлогом участия в нем «подрывной» Партиндо. В декабре 1934 г. был запрещен III съезд этой партии. Чтобы не быть невольной причиной затруднения деятельности федерации, в феврале 1935 г. Партиндо заявила о выходе из нее. Но это не помогло. Преследования как партии, так и федерации продолжались. В ноябре 1936 г. после опроса секций Сартоно был вынужден распустить Партиндо.
Кризисом национально–революционного крыла движения пытались воспользоваться национал–реформисты, не подвергавшиеся преследованиям. Сутомо вынашивал план создания в Индонезии единой буржуазно–националистической партии по образцу Индийского национального конгресса, разумеется, под собственной эгидой. При уже достигнутой степени дифференциации движения и гегемонии в нем левого крыла это, конечно, было неосуществимо. Сартоно решительно отклонил предложение «влить» Партиндо в состав ПБИ. Доктору Сутомо пришлось удовольствоваться консолидацией только либерально–реформистского крыла. В конце 1935 г. на базе ПБИ, Буди Утомо и трех локально–этнических союзов (Сарекат Суматра, Сарекат Селебес, Каум Бетави М. Тамрина) была образована Партия Великой Индонезии (Париндра, 1935—1942 гг.) под руководством Сутомо и М. Тамрина. Ее программа выдвигала требование создания «великой» (а не независимой) Индонезии на базе общенационального единства. Глухо упоминалось о праве Индонезии на самоопределение. Париндра приняла стратегию сотрудничества и участия в фолксрааде. Главный упор делался ею, как прежде ПБИ, на «конструктивную деятельность». Париндру справедливо называли «партией нарождающегося индонезийского капитализма».
Объединение и курс на привлечение масс дали свои плоды: в начале 40‑х гг. численность Париндры составляла около 10 тыс. человек. В нее входили торгово–предпринимательским круги, часть среднего и низшего чиновничества, а также ремесленники, рыбаки, крестьяне, рабочие. Кооперативный союз партии объединял еще 10 тыс. крестьян.
