— Наверняка, но сейчас мне ничего не приходит в голову. Вы довольны своей жизнью?
— Вообще да.
— Вам бы не хотелось стать ортопедом, как советовала мать? Вы бы наверняка были женаты, имели детей.
— Меня это не привлекает. Может быть, позднее.
— Какое впечатление произвела на вас смерть бабки?
— Укол в сердце. Я не слишком хорошо ее знал. Для меня она была очень старой женщиной, которой давно уже пора лежать в могиле. Но я ее любил. Особенно ее глаза, ее улыбку. «Ешь», — говорила она и с умилением смотрела, как я ем пирожное. Если не считать моей матери, я был ее семьей. «Ты действительно не хочешь постричь волосы?» Это ее больше всего огорчало. «Ты с ними выглядишь не тем, кем являешься на самом деле. Ты ведь хороший парень…» Когда будут похороны?
— Еще не знаю. Оставьте мне свой адрес. Я вам сообщу. Наверное, через два дня. Отчасти это будет зависеть от следователя.
— Вы думаете, она мучилась?
— Она едва могла защищаться. У вас есть шерстяной шарф, красный или с красным узором?
— Я никогда не ношу шарфа. Почему вы спрашиваете?
— Неважно. Ищу. На ощупь.
— Вы никого не подозреваете?
— Конкретных подозрений у меня нет.
— Может быть, это был какой-нибудь ненормальный?
— Почему же он выбрал госпожу Антуан и почему напал на нее в доме, полном людей? Убийца что-то искал.
— Деньги?
— Не уверен. Если он ее знал, то был осведомлен, что дома она держала очень маленькую сумму. Кроме того, он много раз бывал в квартире в ее отсутствие. Вы не знаете, были ли у нее какие-нибудь ценные вещи?
— У нее были драгоценности, но не очень большой стоимости. Скромные вещи, которые дарили ей мужья.
Мегрэ нашел их. Колечко с гранатом и такие же сережки, а также золотой браслет и маленькие золотые часы.
В той же коробочке она хранила булавку с жемчужиной для галстука, которая принадлежала скорее всего господину Караме, а также серебряные запонки для манжет. Все это было немодным и практически не имело никакой рыночной стоимости.
— У нее были какие-нибудь документы?
— Что вы называете документами? Это была обычная старая женщина, которая жила спокойно, сначала с одним мужем, а потом с другим. Я не знал господина Караме, он умер незадолго до моего рождения, но я знал второго, Жозефа Антуана, который был порядочным человеком…
Мегрэ со вздохом поднялся.
— Вы часто бываете у матери?
— Почти никогда.
— Вы не знаете, она сейчас одна или мосье Марсель, о котором вы упоминали, живет у нее?
— Нет, не знаю.
— Спасибо, что вы пришли, господин Луге. Может быть, я приду вас послушать как-нибудь вечером.
