Парень заступил Волану дорогу. Напарник вопросительно глянул в мою сторону. А я что? Больных отталкивать не принято. Парень между тем взял дворфа за руку. Потянул вперёд, скривил недовольную мину и резко дёрнул. Придирчиво осмотрел, потерял интерес и отвернулся, с глупой улыбкой разглядывая нашу провожатую.
- Спасибо. - Кивнул Волан парню как равному, несколько раз сжал разжал кулак и добавил. - Ногу не посмотришь?
- Хрясь. - Не поворачиваясь ответил тот, руками показывая будто что-то ломает, а сам продолжил пялиться на девушку.
- Так и знал что перелом. - Кивнул дворф. - Потом тугую повязку наложу. Меня Волан зовут, друг.
- Милан. - Тихо ответил молодой лекарь, не отрывая взгляда от девушки.
Все стоящие сзади разом зашушукались словно произошло что-то невероятное. Провожатая со скрипом открыла деревянную дверь в стене и приглашающе кивнула внутрь.
- Ещё раз спасибо Милан. - Напарник хлопнул парня по плечу и вошел.
Шепот сзади вспыхнул с новой силой. Краем уха я уловил фразу: "Смотри! Даже не дёрнулся!". За дверью оказался недлинный извилистый коридор окончившийся круглой комнатой с каменным креслом посередине. Девушка замыкающая шествие встала у стены перехватив посох так чтобы легко и быстро извлечь клинок -- не доверяют нам тут.
В кресле сидел старик. Глядя на него, я понял, что у меня никогда больше язык не повернётся назвать Хларта старым. Дядька рядом с этим дедом казался бы юношей.
Седые нестриженые волосы свободно спускались вниз переплетаясь с вихрастой бородой и закрывая лицо. Из мохнатой копны торчал лишь морщинистый нос, да необычайно ясные и цепкие ярко голубые глаза. Вместо правой руки у деда имелся протез из лунного серебра. Судя по сочленениям эта штука может двигаться.
Это подтвердилось сразу. Дед вытянул руку вперёд и поманил нашу провожатую механическим пальцем.
Держа посох-меч наготове девушка встала у левого плеча старца и склонившись зашептала ему на ухо. Мы с Воланом переглянулись. Неприветливые какие-то хозяева. Строят из себя великую важность, а я, между прочим, АМАДЗИН. Возьму вот сейчас и расстроюсь.
Ждать пока девушка доложится старшему пришлось с четверть часа. В комнате было совершенно тихо, но ни одного слова из шепота разобрать не удалось. По мере развития доклада лицо старца всё больше выражало недовольство. В конце он и вовсе в пол голоса ругнулся. Затем голубые глаза скользнули по нам, но чувство вызвали будто раздели наголо.
- Откуда ты амадзин? - Сиплый голос седого горца заставлял напрягать слух чтобы что-нибудь разобрать.
