Звонок дочери выдернул меня из творческого процесса: я сидела перед компьютером, лихорадочно стуча по клавишам.
— Мама, ты гений! Она созналась!
— Кто?
— Шубина, — ответила дочь после заметной паузы. — Мам, с тобой всё в порядке? Хочешь, я приеду?
— А-а… Нет-нет, не надо приезжать, у меня всё хорошо, правда! Э-э… созналась, говоришь? Это замечательно. И чего теперь? То есть я хотела спросить: что она рассказала?
— Она не собиралась убивать. Хотела даже перетянуть Басовой плечо жгутом, чтобы остановить кровотечение. Говорит, смерть — не адекватная кара за воровство. Но жертва отравила ей радость справедливого возмездия, скончавшись от шока.
— А как Шубина попала в дом?
— Как мы и предполагали, Басова сама впустила убийцу. Та позвонила ей, сначала — от лица Данилянц, сказав, что номер её телефона разыскивает представитель макаронной фабрики, которая хочет договориться о рекламе своей продукции в книжках Басовой, потом — от лица этого самого представителя, чтобы договориться о визите. Украинскую симку Шубина купила в отпуске еще полгода назад. А мобильник у Данилянц позаимствовала, явившись в издательство под видом работника Мосэнергосбыта, сказала охраннику, что ей нужно проверить показания счётчиков. Охранник — олух: бросил на «корочки» беглый взгляд и пропустил без регистрации.
— А откуда Шубина узнала про Данилянц?
— У неё в жежешных френдах редакторша из этого издательства. Та ещё болтушка! Шубиной даже не пришлось задавать наводящие вопросы, девица и так всё выложила. И о Басовой, и о Данилянц, и даже о местоположении её кабинета.
Осыпав меня благодарностями и комплиментами, Машка пообещала приехать, когда подготовит дело для передачи в суд, и повесила трубку. Я же в приподнятом настроении отправилась на кухню — вознаградить свои выдающиеся мозги чем-нибудь вкусненьким. Вытащив из буфета коробку шоколадных конфет, а из холодильника — примерно десятую часть деликатесов, которыми исправно снабжал меня профессор Круглов, я принялась раскладывать всё это великолепие по тарелочкам и тут же «поплыла», подхваченная потоком свободно текущих мыслей.
«Не такая уж я старая развалина, как думала. Сколько народа из полиции и следственного комитета ломали головы, пытаясь вычислить маньяка, а я расщёлкала задачку за полчаса! Ну ладно, за час. Надо будет позвонить Круглову, похвастаться. Куда он, кстати, пропал? То названивает по десять раз на дню, а тут ни одного звонка за целый день. А вдруг я выкинула его пилюльки и режу себе вены? Не в его духе такая беспечность… Может, с ним что-нибудь случилось?»
