Назвать детективами ту продукцию, которую она выдавала, мог только полный невежда — или идиот. Её героини, обременённые прорвой придурковатых родственников, пекинесов, любовников, денег (но не мозгов), ни с того ни с сего вдруг бросались разгадывать какую-нибудь криминальную тайну. Совершив массу нелепых телодвижений, получали по башке, восстанавливали здоровье (попутно выясняя отношения со всей окружающей их фауной), снова погружались в пучину криминала и вылавливали там очередного любовника, который вместе с бриллиантовой бирюлькой преподносил в подарок исстрадавшейся «сыщице» дикую историю, претендующую на объяснение загадки. На самом деле, история окончательно похеривала все законы логики и здравого смысла, но ни утомлённая приключениями героиня, ни читатели с вынесенным «продукцией» мозгом на этом не заморачивались.
К моему ужасу, «продукцию» начали издавать (и покупать!) миллионными тиражами. Оскорблённая за свои романы, которые лелеяла годами, вкладывая туда всю душу и изобретательность и получая крохи роялти с жалких десятитысячных тиражей, я бросила писать и занялась техническим переводом. Моя жизнь обратилась в прах, у меня начались затяжные депрессии, и только надежда на то, что мир вскоре одумается и выкинет эту макулатуру на помойку, кое-как поддерживала мой угнетённый дух.
Но время шло, Жаба метала романы, как икру, а её по-прежнему издавали фантастическими тиражами. У неё появились многочисленные последовательницы, вытеснившие с прилавков остатки пристойных детективов, а мир всё никак не желал осознавать безумия происходящего. Читатели плевались, насмехались над Жабой на всех литературных форумах интернета, то и дело ловили её на плагиате, подозревали в использовании армии «негров», но продолжали читать. Я заливала слезами дорогие жилетки профессора Круглова, жалуясь на загубленную жизнь и собственную бездарность. Он гладил меня по голове, подкармливал антидепрессантами и говорил, что мои романы восхитительны, но оценить это способны только интеллектуалы, а их в мире всего-то процента два, причем большая часть читает исключительно классику. Я грезила о посмертном признании, но еще больше — о внезапной кончине Басовой.
И вот моя мечта (вторая) сбылась. Однажды утром я включила компьютер и наткнулась на кричащие заголовки новостей: «Страшная смерть знаменитой писательницы! Жанна Басова стала жертвой маньяка!» Описание кровавых подробностей от одного новостного сайта к другому менялось, но суть была одна: Басову зарубили топором в загородном доме, куда она удалилась, чтобы сотворить очередной шедевр.
