Вальтер ППК калибра 7.65 Лидин и Шухов нашли в конце восьмидесятых. Играли в выселенном под снос частном доме, проломили — то ли случайно, то ли нарочно — подгнившую половицу и наткнулись на жестянку с пистолетом, утопленном в смазке. Там же, под половицей, обнаружились две коробки с патронами. О том, чтобы сдать находку в милицию, у мальчишек, ясное дело, не возникло и мысли. Перепрятали, паршивцы, на чердак лидинского дома: выковыряли из заложенной за ненадобностью печной трубы несколько кирпичей и устроили себе сейф. Пользовались с оглядкой и редко — только когда появлялась возможность выбраться в лес или другое глухое место, где некому застукать подростков за опасным развлечением. Потом остепенились, но пистолет не сдали и не забыли о нём. Во всяком случае, Веденеевой о своей находке рассказали. Правда, где именно хранился пистолет, она, по её словам, не знала, но слова — не доказательство, цена им невелика.
И не снял бы никто с Веденеевой подозрения, если бы «сейф», который показал оперативнику и понятым припёртый к стене Шухов, оказался пустым. Но вальтер лежал на месте, и из него, судя по запаху, недавно стреляли. У Веденеевой, находившейся с полшестого утра под присмотром полиции, возможности вернуть пистолет в тайник не было. А у Шухова, болтавшегося неизвестно где, была. И основания для задержания Шухова у полиции имелись — не придерёшься. Хотя бы за хранение оружия. Теперь дело за медиками и баллистами. Если Лидин убит из найденного вальтера, Шухову не отвертеться. При условии, что его жена не ведёт свою игру. Допустим, сама она не могла подбросить пистолет на место, но если у неё есть сообщник… Тогда копать Хватову — не перекопать.
Ладно, для начала нужно взглянуть на эту дважды жену. Выписать ей повестку на завтра, когда будут готовы заключения экспертов, и хорошенько надавить. Может, и копать не придётся.
16 мая 20хх года
Ди не представляла себе, что душевная боль может быть настолько осязаемой. Пелену милосердного бесчувствия, отгородившую сознание от тела и внешнего мира, когда она увидела лежащего на полу кухни Олега, сорвало, как шквалом, от вести, что Мишу арестовали по подозрению в убийстве. С тех пор прошло больше полутора суток, и всё это время Ди не покидало ощущение, будто у неё в груди поселился садист, который методично обдирает нутро наждаком. Попытки спрятаться от муки за упрямым неверием («Миша? Убийца? Что за чушь?!») раз за разом проваливались, натыкаясь на безжалостный довод: а кто ещё мог воспользоваться пистолетом, о котором знали только трое? И если раньше у Ди была надежда на злосчастное случайное совпадение, то теперь она разлетелась вдребезги.
