– Сигнализация сработала в старых складах на озере. В самом конце моего маршрута. Черт! Сколько вы еще здесь будете?
– Два, три часа точно.
– О’кей, тогда я подойду позже. Сейчас мне нужно проверить, что там случилось.
– Хорошо, конечно.
Франц посмотрел вслед охраннику, который торопливо заковылял к машине, видавшему виду «гольфу» – тот со скрипом просел, когда Гельмут не без труда забрался в него.
– И смотри не обмани меня! – громко крикнул он через опущенное стекло, потом объехал такси Франца и направился в сторону выезда.
Проклятье, как это вообще могло случиться?
Франц снова повернулся к хлеву, в котором надрывалась Неле.
Посмотрел на часы и подумал, позвонить ли сначала своему контактному лицу или сразу ехать в запасное укрытие, прежде чем вернется вышибала.
– А-а-а-а! – кричала Неле на удивление высоким голосом.
Когда он дошел до ее стойла, она уже так сильно тужилась, что сосуды полопались в выпученных глазах, которые напоминали глаза пациентов с базедовой болезнью.
Она стояла на матрасе на четвереньках, как и во время последних схваток – видимо, в таком положении боль переносилась легче.
– А… твою мать! – выкрикнула Неле. Громко и отчетливо, и теперь начал ругаться Франц. Потому что Неле стояла на четвереньках, кричала и тужилась не в реальности.
А на мониторе камеры.
В записи.
Сама она исчезла.
Матрас был пуст.
Единственное, что осталось в стойле, – камера, которую Неле перемотала назад и поставила на повтор.
Матс
Матсу была необходима раковина. Унитаз тоже подошел бы, главное, поскорее избавиться от тошноты, которую он испытывал к самому себе. Но он не мог встать и оставить Кайю одну с видео в гостиной, пока его будет тошнить в ванной скай-сьюта.
Кайя сдержала слово и пришла. Сейчас она сидела на кресле и смотрела на монитор, на котором Матс включил канал 13/10.
– Это не я, – прошептала Кайя, глядя на экран на стене кабины и находясь в состоянии самоотречения, типичном для пациентов с психологическими травмами, которые пытаются дистанцироваться от ужасов прошлого.
И в определенном смысле Кайя была права. Она уже не была тем человеком на видео. Запуганной, измученной женщиной. Которая сначала лежала под насильником, потом стояла перед ним на четвереньках. Полностью в его власти. Беспомощная перед грубой силой.
Тогда, одиннадцать лет назад, Кайя был не просто другой личностью; она находилась в почти невменяемом состоянии, которое подчинялось инстинктам. Машинально и произвольно она переключилась в режим самосохранения и слепо делала все, что казалось ей необходимым.
