Съемка была настолько щекотливой, что даже он был шокирован до глубины души. Все, что он до сих пор знал о Кайе – по крайней мере, думал, что знает, – явилось ему теперь в новом, загадочном свете.
– Ничего страшного. – Кайя неестественно улыбнулась и огляделась.
Матс догадывался, что ее мало интересовало, видел ли кто-нибудь ее неуклюжесть.
Она боялась оставаться с ним наедине.
– Мне распорядиться, чтобы унесли еду и подготовили для вас постель? – спросила она, вытирая поднос тканевой салфеткой.
– Я пришел не из-за этого.
Она наполнила бокал и помотала головой.
– К сожалению, в настоящий момент я не могу лично позаботиться о вас, доктор Крюгер. Но вы не должны утруждаться и спускаться вниз, если вам что-то нужно. На пульте управления есть кнопка вызова. Нажмите на нее, и кто-нибудь из стюардесс немедленно подойдет к вам.
– Мне не нужен кто-нибудь. Я хочу поговорить с вами.
Кайя подняла поднос и, дрожа всем телом, вдруг откинула всякую профессиональную приветливость.
– А я этого не хочу, – отрезала она. – С нашими разговорами покончено. Оставьте меня в покое.
– Не могу, – ответил Матс как можно более спокойно.
Он посмотрел направо – вдоль прохода, ведущего к первому классу, – но не смог разглядеть ничего, кроме бархатной шторы, которая колыхалась словно на ветру. Самолет, слегка раскачиваясь и дергаясь, летел по суровому ночному небу, табло «Пристегните ремни» еще не погасло.
– К тому же я должна попросить вас немедленно занять ваше место. Турбулентность в любой момент может усилиться.
Взгляд Матса стал жестче.
– Вы говорите о самолете? Или о себе?
Кайя поймала его взгляд. Испуганная, потрясенная. Он прочитал в ее глазах, что она задавалась вопросом, тот же ли это человек, которому она когда-то доверилась.
Нет. Я уже другой.
В приглушенном свете торшера ее лицо казалось очень бледным, как будто специально выбеленным. Когда она схватилась за поднос, Матс заметил, что на одном ногте содран лак.
– Мне нехорошо от всего этого. Я не понимаю, доктор Крюгер. У меня такое чувство, что вы намеренно пытаетесь разбередить мои старые раны. В последние годы я все меньше думала об этом. Бывают дни, когда я вообще не вспоминаю случившееся. Но сейчас, всего несколько минут с вами – и в голове у меня снова те картинки.
Бокал с шампанским дрожал на подносе почти синхронно с ее нижней губой.
– Какие картинки? – лукаво спросил Матс, но она не повелась на его трюк.
– Нет, нет, нет. Пожалуйста, прекратите.
