– И какая же у тебя миссия? – спросила Неле и молилась, чтобы только не религиозная.
– Молоко.
Опять он за свое.
Неле разозлилась и обрадовалась своей злости, потому что это единственное, что у нее оставалось, чтобы бороться со смертельным страхом.
– Это какой-то чертов фетиш или что? – спросила она и покрутила пальцем у виска. – Ты извращенец? Торчишь от грудного молока?
Франц помотал головой, снова повернулся к ней и почесал нос. Признак стыдливости, как объяснил ей однажды отец.
– Наоборот.
Она вздохнула, допила воду из бутылки и с яростью швырнула ее на пол.
– Тогда просвети меня, потому что я не понимаю.
Он кивнул, уставившись на ее верхнюю часть туловища. Неле тоже стыдилась, что лежит перед ним обнаженная и уязвимая, в одной футболке и носках, но ее материнские инстинкты были сильнее. Она сделает все, чтобы родить своего ребенка.
Все.
– Я знаю, что вы не понимаете всего этого, – сказал Франц, и его голос потерялся в огромном сарае, куда он притащил ее. Он посмотрел куда-то вдаль поверх ее головы, потом наверх, повернулся кругом, словно видел этот хлев впервые.
– И вы не одиноки в своем неведении, – объяснил он ей. – Миллионы людей этого не понимают. Лишь единицы знают об этом, и сейчас пришло время, чтобы кто-то открыл им глаза…
– Франц, пожалуйста…
Он приложил палец к ее губам. У Неле мелькнула мысль, не схватить ли его за руку и попытаться сломать запястье, но потом… что будет потом?
– Я никогда не хотел быть этим кем-то, – прошептал он, в то время как Неле лихорадочно продолжала искать выход. – Но кроме меня, это некому сделать, вы понимаете?
– Нет.
Она не понимала. И не находила выхода.
Зато почувствовала, как внутри ее снова зарождался шторм. Как обжигающий шар пытался протолкнуться вперед.
Она скривилась и повернулась на бок, потому что в таком положении боли в пояснице переносились легче.
– Что вы знаете о производстве молока? – неожиданно спросил он ее.
– Что? – переспросила Неле, уверенная, что это вопрос-ловушка.
– Скажите с ходу: что вы знаете о том, как делают наше молоко?
– Не много, лишь то, что знает каждый, наверное. А-а-а-а.
Опять началось. Черт. Опять.
– Коров доят, – прохрипела она, схватившись за раму, на которой лежал матрас. – Потом его как-то сохраняют…
– Стоп!
– Что?
На мгновение это одно слово, выкрикнутое Францем, настолько сбило Неле с толку, что она поперхнулась. Затем схватка возобновилась, и голос психопата долетал до Неле уже откуда-то издалека, в то время как она пыталась не утонуть в море боли.
