— Ты что, никогда у «Макдональда» кофе не пил? — удивился Виктор.
— Бог миловал. Я вообще эти забегаловки не выношу. Разве это жратва? скривился Борис, указуя на пустые пакетики и обертки. — Общепит, он и есть общепит, что наш, что заморский.
— А чего ж тебя сюда понесло? Меня, что ль, хотел порадовать? Так спросил бы сначала. Я ведь тоже здешнюю кухню не жалую.
— Не-е, ты здесь ни при чем. Дело у меня тут было неподалеку. Потом расскажу какое. И пока я его делал, понял, что до любимой своей кафешки не дотяну, рухну в голодный обморок. Вот и выбрал едальню поближе. А тебя позвал, чтобы потом времени даром не терять на обмен информацией. Словом, совместить хотел приятное с полезным.
— Интересно, эта, с позволения сказать, пища, по-твоему, приятное или полезное? — съехидничал Виктор.
— Ладно, ворчать-то! Поехали, я тебя в компенсацию за моральный ущерб приличным кофием напою.
— Спасибо, Боря, но я лучше дома почаевничаю. Досказывай, что у тебя из новостей осталось.
— Сначала ты скажи: какова, по-твоему, вероятность, что Морозову убрал убийца Козловского?
— Процентов девяносто, я бы сказал. В эту версию все хорошо укладывается. В четверг у них в конторе убивают Козловского. Ирен видела что-то важное, может быть, коллегу, который разговаривал с незнакомцем в холле, но поначалу не придала эпизоду значения, поскольку не знала об убийстве. Отсюда и ее странное поведение, замеченное Колей. Когда труп обнаружили, и никто не сознался, что видел покойника, перед ней встала серьезная проблема. С одной стороны, ей не хотелось выдавать коллегу, к которому она, скорее всего, хорошо относилась, тем более что внешность у покойника была нерасполагающая. С другой — убийство есть убийство. В общем, Ирен ничего никому не сказала, видно, решила все хорошенько обдумать. А убийца заметил ее колебания. Если уж они от празднолюбопытствующего Коли не укрылись, то от него, настороженного, подозрительного, и подавно. Думаю, он сразу решил избавиться от свидетельницы, но в тот же вечер у него не получилось, а наутро Ирен не пришла, заболела… Гм… Что-то здесь не сходится. Она ведь запросто могла поделиться своими сомнениями с сожителем или с подругой. Ты потому и спросил, да?
— Нет, Витя, не потому. Твое-то недоумение я как раз могу рассеять. После разговора с Лизаветой я немного представляю себе характер Ирен. Она предпочитала принимать решения сама. Не любила взваливать свои проблемы на чужие плечи и вообще старалась о них помалкивать. И еще мне кажется, что если бы она решила сдать убийцу, то сначала поставила бы его в известность. Такой уж строгий у нее был кодекс чести. Так вот, убийца-то имел возможность узнать ее получше, чем я. А потому относительно спокойно мог отпустить ее в четверг и ждать благоприятного случая.
