Прокурор: Тогда же вы стали на путь измены и предательства своей Родины?
Пеньковский: Свои личные, карьеристские взгляды и свое несогласие с начальством по Комитету координации я распространил и на интересы Родины, чем совершил большое преступление перед Родиной.
Прокурор: Вы вчера пытались уйти от ответа на вопрос о том, запрашивали ли вы в письме, переданном через Карлсона, об условиях вознаграждения за свое предательство. Я хочу напомнить вам показания, данные по этому вопросу, находящиеся в томе 1, л. д. 160.
Вы показали, что в этом письме вы просили «дать мне подробные данные о том, какое вознаграждение я получу за свою работу и как конкретно буду обеспечен на Западе, когда смогу туда выехать». Это правильные показания?
Пеньковский: Эти показания, как я уже вчера говорил, правильные. Об этом был разговор, но не в этом письме я об этом ставил вопрос, значит, я на следствии перепутал письма. Я вспомнил вчера вечером, что письмо, в котором мною был сделан запрос о валюте, было подготовлено мною для отправки, но я его не отправил.
Прокурор: Скажите, подсудимый Пеньковский, что кроме высокооплачиваемой должности в 2 тысячи долларов обещали вам иностранные разведки за ваше предательство интересов своей Родины, если вы попадете к ним? Какие еще блага вам обещали?
Пеньковский: Больше никаких материальных благ и вообще каких-либо благ бытового порядка не называлось.
Прокурор: Обещали ли вам выплатить по тысяче долларов за каждый месяц вашей шпионской работы на разведки?
Пеньковский: Я на следствии показал, что мне обещали выплатить единовременное пособие. А слова «тысяча долларов» не назывались. Это мое предположение, которое я сделал: раз обещали должность с оплатой в 2 тысячи долларов, то за время предыдущей должны заплатить вполовину меньше. Я еще раз заявляю, что это мое личное предположение, которое я высказал на следствии.
Прокурор: Но на следствии вы говорили не о предположении, а о том, что вам обещали по тысяче долларов за каждый месяц работы.
Пеньковский: Мне обещали единовременное пособие, но конкретная сумма не называлась.
Прокурор: Следовательно, за шпионаж и предательство вам обещали кроме высокооплачиваемой должности еще какое-то единовременное пособие?
Пеньковский: Да, это так.
Прокурор: Когда, при каких условиях вы могли бы воспользоваться всеми этими обещанными иностранными разведками вам благами?
Пеньковский: Никогда и ни при каких условиях я бы ими не воспользовался.
