Он родился в Лётене, поселке милях в двенадцати к северу от Осло. Но детство провел в Осло. Как все норвежцы, он предпочитал жить так, чтобы можно было видеть море. Он не бывал в родном поселке Лётене, не ездил по Норвегии. У него не было желания повидать Сёрланн, Вестланн, Нуррланн или поселки и горные плато в центре страны. И все-таки он много путешествовал. Он ездил знакомиться с произведениями искусства. Поэтому больше всего за границу. Бывал в Швеции, Дании, Германии, Франции, Швейцарии и Италии. Больше всего в Германии, но часто и во Франции.
Самое большое впечатление на него произвело то, что он видел во Франции. В Германии у него было много друзей. Почти все поездки за границу Мунк предпринимал в «темные» месяцы. В летнее время он хотел быть дома. Он ничего не имел против зимы, когда поля покрываются снегом. Но не любил мрака. С удовольствием писал зимние ландшафты ночью со светящимся от мороза снегом и льдом.
Не случайно первый дом, купленный Мунком, находился в маленьком местечке Осгорстранд. Здесь он жил летом с 1889 года.
В домике в Осгорстранде были три маленькие комнаты. Около дома небольшой одичавший сад, за которым Мунк не ухаживал. Мунк не любил ни цветов, ни фруктов и избегал всякого физического труда, кроме стояния у холста. Он не заботился об уюте и красоте дома, не обращал на него никакого внимания. Обстановка была не просто бедной, а поистине ужасной. Две кровати, стол и несколько плохих стульев. Пыль лежала повсюду толстым слоем, и беспорядок царил невероятный. Внизу в ящике для дров лежал мешок с сухарями. На столе — кисти, заржавленные гвозди, крахмал и клей. Этот дом и это место Мунк любил больше всего на свете. По-видимому, береговая линия в Осгорстранде, маленькие домики и узкие крутые улочки многое ему говорили. Здесь он нашел свой пейзаж, линии, условия, которые лучше соответствовали состоянию его духа. Здесь он видел восход солнца, а крутые гребни холмов на Западе скрывали от него закат. «Я мерзну, когда вижу, как солнце падает. Все замирает. Я не люблю ничего умирающего».
И сам городок ему нравился. В этом крохотном городке он не чувствовал себя одиноким. Он знал, куда ведет каждая улица, как выглядит каждый дом, что делает каждый человек в городе. Здесь от него почти ничто не было скрыто и ни один человек не был посторонним. Здесь он мог видеть все и всех. Покупая этот дом, он был бедным с сомнительным будущим. Но в Осгорстранде он все же был «художником из столицы».
