Юрий Двужильный | страница 63
Можно было предположить… Ведь никто в совхозе не оставался, когда пришли немцы. Жители скрывались в лесу, и никто не видел, как казнили Веру. Попытки разыскать какие-либо документы об этом в захваченных архивах частей 4-й немецкой армии, действовавших в районах Наро-Фоминска, пока не дали результатов.
Кемеровские школьники на могиле Веры Волошиной в деревне Крюково, Наро-Фоминского района, Московской области.
…Была поздняя осень 1958 года. Работая над повестью о Вере Волошиной, я решил еще раз побывать в Головково, чтобы лучше представить себе осень 1941 года, когда по этим местам шел небольшой отряд разведчиков.
В Головково я узнал, что в поселке Скугорово живет Александра Федоровна Звонцова. Оказывается, она оставалась дома, когда пришли немцы, и знает, как погибла Вера. Вот что рассказала Александра Федоровна:
— Видите ли, тогда, осенью сорок первого года, я ждала ребенка. Не могла же я уйти в лес в таком положении, тем более что я не вставала с постели. Ведь сколько пришлось пережить в те страшные дни!
Мне было все равно, где умирать, — дома или в лесу, и я решила никуда не уходить. Осталась дома и моя мама, которая ухаживала за мной. Она недавно умерла, а тогда ей было лет шестьдесят.
К нам в дом немцы не заходили. Уж очень боялись они тифа или еще какой-либо заразной болезни. Мама всегда была дома, а если и отлучалась, то ненадолго.
Однажды в конце ноября мама куда-то ушла и долго не возвращалась. Я уже начала беспокоиться: не случилось ли с ней что? А немцам ничего не стоило убить человека, хоть малого, хоть старого.
Александра Федоровна задумалась, по лицу ее пробежала тень. Нелегко забыть те далекие, страшные дни. Вздохнув, она продолжала рассказ:
— Часа через два вернулась мать. «Ты где это ходишь? — набросилась я на нее, но, увидев ее заплаканные глаза, с тревогой спросила: — Что случилось, мама?» — «О, дочка, что я видела сейчас! На моих глазах немцы только что повесили молоденькую девушку. Привезли ее, бедную, на машине к виселице, а там и петля болтается на ветру. Кругом немцы собрались, много их было. И наших пленных, что работали за мостом, пригнали.
Девушка лежала в машине. Сначала не видно было ее, но когда опустили боковые стенки, я так и ахнула. Лежит она, бедняжка, в одном исподнем белье, да и то оно порвано, и вся в крови. Два немца, толстые такие, с черными крестами на рукавах, залезли на машину, хотели помочь ей подняться. Но девушка оттолкнула немцев и, цепляясь одной рукой за кабину, поднялась. Вторая рука у нее была, видно, перебита — висела как плеть. А потом она начала говорить. Сначала она говорила что-то, видать, по-немецки, а потом стала по-нашему.
