Множество других предположений и догадок всю дорогу не давали мне покоя.
Наконец лес кончился, показались дома, хозяйственные постройки совхоза. У первого встречного я спросил, где живет тетя Саша.
В небольшой чисто убранной комнате меня встретила хозяйка, худенькая подвижная старушка. Сдерживая волнение, прошу тетю Сашу рассказать о девушке, которую немцы повесили в совхозе.
Вот что она рассказала.
Когда в октябре 1941 года фашисты заняли совхоз, жители ушли в лес. Здесь они построили шалаши, землянки. Приближалась зима, и с каждым днем становилось все холоднее. Но страшнее холода был голод. В поисках неубранной свеклы, картофеля женщины и дети бродили по полям, раскапывали снег, надеясь что-либо найти в замерзшей земле. Измученные голодом и холодом, они даже пытались проникнуть в совхоз, где у каждой семьи в надежном месте были припрятаны продукты, теплая одежда. Но это было опасно: немцы выслеживали и расстреливали всех, кто появлялся в совхозе.
Однажды — это было в конце ноября — на рассвете женщины и ребятишки по кустарнику пробирались к совхозу. И вдруг на придорожной иве они увидели повешенную девушку. Белокурые коротко подстриженные волосы развевал холодный ветер. Тело, покрытое ссадинами и кровоподтеками, было едва прикрыто изодранным бельем. Плечо прострелено, и на спине, где, очевидно, вышла пуля, запеклась кровь.
Молча постояли они под ивой и вернулись в лес.
Кто же была эта девушка? Она очень походила на Ксению Морозову, молодую работницу совхоза, комсомолку. Ее в первый же день схватили немцы, и больше о ней никто ничего не знал.
«Значит, это Ксения!» — решили женщины и, вернувшись в лес, рассказали обо всем ее матери. Сколько горьких слез выплакала старая женщина! Но позднее оказалось, что Ксения жива, ей удалось бежать из концлагеря под Можайском, и через несколько дней она разыскала в лесу свою мать.
В середине декабря немцы отступили. Вернувшись в совхоз, жители сняли девушку с дерева и похоронили здесь же, под ивой. Позднее ее останки были перенесены в братскую могилу в селе Крюково.
— Так до сих пор, — закончила свой рассказ тетя Саша, — никто не знает, кто эта девушка, как ее зовут. Когда вспоминаем о ней, говорим: «наша партизанка». Так и зовут ее все у нас…
Меня глубоко взволновал рассказ старой женщины. Неужели это Вера? Как жаль, что, отправляясь в путь, я не взял с собой ее фотографии!
— Скажите, пожалуйста, а где сейчас Ксения Морозова? Она жива?
