«Милые Маринка и Валюша, — писала Вера. — Завтра у нас начинается новая жизнь. Вы долго не будете получать наших писем. Не сердитесь. Как только будет можно найти время, будем стараться писать. С Ниной мы будем не вместе, ну да так лучше. Когда встретимся, будет больше интересного… Вы, наверное, все же беспокоитесь о нас. Сильно не надо. Мы очень крепко вооружены. Если вы сейчас вооружены лопатой, то мы с Нинкой наганом, гранатой и еще кое-какими вещами. Нам выдали все обмундирование. Так что из нас получились бравые ребята.
Где вы? Что делаете? Живите дружней. Ты, Валь, поменьше ворчи на Марину, и наоборот.
Нинка здесь такая же обжора, и все забывает. Забывает даже пароль.
Письма посылайте по адресу: Полевая станция 736, п/я 14, Волошиной.
Тебе, Маринка, есть мне кое-что сказать из личного. Понимаешь? Маме я написала письмо. Если вам будет не трудно, напишите что-нибудь, ей очень будет приятно. Я ей написала, что ей может кто-нибудь написать из моих подруг. Узнайте, где Таня, Лера, Маша, напишите, а Нинка не подумает даже узнать.
Крепко целую обеих. Вера. 20.X—1941 г.».
Письмо это мне прислала из Куйбышева Марина Ивановна Фадеева (Сонина). Почти 18 лет бережно хранила она это единственное письмо Веры с фронта…
В группе, в составе которой 21 октября Вера уходила на боевое задание, было девять девушек, студенток московских вузов, и четверо юношей из Ярославля.
…Натруженно урча, вот уже который час пробирается «ЗИС-5» по размытой осенними дождями фронтовой дороге. Не раз разведчикам приходилось вылезать из кузова автомашины и вытаскивать ее из грязи. Наконец к вечеру прибыли на место. Линия фронта проходила восточнее Калинина, занятого немецкими войсками, по заболоченной равнине, поросшей кустарником. А дальше, на западе, темнела громада леса.
Командование части, на участке которой разведчикам предстояло перейти линию фронта, радушно встретило комсомольцев. Им отвели землянку, где можно было высушить промокшую одежду, накормили горячим обедом. Для прохода через боевые порядки фашистских войск была выделена группа разведчиков полка. С наступлением темноты они должны были провести комсомольцев по глухим лесным тропам в тыл врага. А для работы дальше, за линией фронта, был выделен проводник — местный житель.
И вот наступила ночь. Часто вспоминают бывшие разведчицы Жанна Манучарова, Саша Крапенкова охватившее их странное, непривычное чувство, когда они оказались на территории, занятой неприятелем. Ведь это наша, советская земля, а приходится скрываться, чутко прислушиваться к ночным шорохам, ровному шуму дождя, замирая при каждом подозрительном звуке…
