Я давний почитатель красоты. Даже сейчас, когда мы с Дуари шли в неизвестность, я продолжал восхищаться птицами с ярким оперением, насекомыми, крошечными летающими ящерицами, летающими с цветка на цветок и совершающим свой извечный обряд опыления. Еще я удивлялся, почему Илирюс не отобрал у меня пистолет. Немного есть на свете людей, одаренных телепатией больше меня, хотя я не всегда от этого выигрываю. Вот и сейчас мне не следовало бы думать о моем пистолете. Пока я раздумывал, почему Илирюс не отобрал его у меня, он указал на него и спросил, что это такое. Конечно же, это могло быть и совпадение.
— Это талисман, — ответил я, — который защищает меня от зла.
— Дай мне его, — попросил он, протянув руку.
Я покачал головой.
— Я не сделаю ничего такого тебе, Илирюс, так как ты хорошо отнесся ко мне и моей спутнице.
— Что ты имеешь в виду? — удивился он.
Несколько других воинов с интересом наблюдали за нами.
— Это мой личный талисман, — объяснил я. — Любой другой, кто тронет его может умереть.
В конце концов это было правдой.
— Но если хочешь, можешь рискнуть. — Я достал оружие из кобуры и протянул ему.
Минуту он колебался. Другие воины наблюдали за ним.
— В другой раз, — сказал Илирюс. — Сейчас мы должны торопиться в Мипос.
Я посмотрел на Дуари. Лицо ее было серьезным, хотя внутренне, я думаю, она улыбалась. Некоторое время я держал пистолет в руке и, хотя воины больше не проявляли желания подержать его, их любопытство к нему не прошло. Они продолжали смотреть с интересом, но как я заметил, проявляли осторожность, чтобы не дотронуться до него, когда были рядом.
Мы прошли по лесу около мили, когда наконец перед нами открылась водная гладь озера, которое я увидел перед моей злополучной посадкой. На берегу, вытянувшись на милю, лежал город, огражденный стеной.
— Это Мипос, — сказал Илирюс. — Самый большой город в мире.
С пригорка, на котором мы стояли, Мипос был хорошо виден. И я должен сказать, что занимал он не более ста акров. Однако я не стал спорить с Илирюсом. Если он хотел так считать, то я не имел ничего против.
Мы подошли к большим, хорошо охраняемым воротам. Когда охрана узнала Илирюса, их широко распахнули. Офицер и стража окружили нас, засыпая воинов вопросами. Мне было приятно услышать, что первое, о чем они заговорили, был магический талисман, причинявший смерть всякому, кто дотронется до него.
— Несчастный будет извиваться как червь в страшных конвульсиях, — объяснял Илирюс. Невольно Илирюс оказался отличным пропагандистом.
