Копья народа | страница 25
Генри поднялся и, не сводя глаз с противников, шагнул в темный угол, вынул пистолет. Тяжелая рукоятка наливала твердостью его душу.
— Мы пришли за тобой, — начал Мбата наигранно-торжественным тоном. — Сегодня ты скажешь: «Солнце, прощай!» Сейчас ты, Мкизе, доставишь в страну духов предков нашу молитву.
Четверо загораживали выход. Доказывать что-либо бесполезно. Генри знал этих чиза-чиза.
— Тотва! — крикнул главарь шайки. Слева отделился высокий африканец с деревянным амулетом на шее. Тотва стал приближаться, обходя железную печь. Узкий длинный нож его поблескивал в отсветах пламени. Чиза-чиза закатывал глаза, притопывая босыми ногами, разогревая себя для убийства. В руках остальных тоже появились ножи. Смерть дышала в лицо Генри От нее жарко пахло потом и самогоном — скокиааном.
Палец лег на спусковой крючок. Сумрачный взгляд ощупывал пританцовывающие, покачивающиеся фигуры, узкие, синеющие в полумраке лезвия ножей. Его внимание сосредоточилось на Тотве.
Мбата вдруг замер. Широкие ноздри, заросшие черными полосами, хватанули воздух.
— Пошел! — выкрикнул он, и Тотва, взмахнув ножом, прыгнул к Генри. Полыхнуло пламя. Выстрел опрокинул его. Пьяные чиза-чиза кинулись на Мкизе. Стоя спиной к стене, Генри выстрелил дважды. Мбата ткнулся ему в ноги. Нож его слегка задел рукав Генри. Последний убийца бросился к двери. Генри, не целясь, пустил пулю ему вдогонку.
Оттолкнув ногой тело предводителя, Генри вложил в пистолет новую обойму. Раненый Тотва пополз в сторону. Мкизе поднял пистолет. Враги не церемонились с ним. Слегка выкаченные глаза африканца застыли в ужасе. Генри поморщился, спрятал оружие.
Он в последний раз осмотрел комнату, сунул оставшиеся бумаги в печь и вышел на улицу. Он шел не оглядываясь, готовый дать отпор любому, кто попытается задержать его. Он не жалел о тех, что остались там, в доме. Они пытались убить не только его. Они хотели убить свободу своего народа.
Черным крылом укрыла ночь трущобный поселок. Генри Мкизе настороженно шагал по неосвещенному переулку рядом с невысоким плотным человеком. Покосившиеся домики угрюмо глядели на путников слепыми проемами окон с выбитыми стеклами. Нищею толпой стояли хижины — пондокки из досок и спрессованных банок, уродливые, с мешками вместо дверей. Спутники вглядывались в ухабистую дорогу, обходя лужи. Вдали барабан выбивал ритм танца.
У одноэтажного дома остановились. Генри прислушался, постучался условным стуком, толкнул дверь и прошел мимо часовых со своим спутником.
