Каждый квартал Кримзес-Сити представлял собой отдельное время года. Лето. Зима. Осень. Весна. И магия…
Мы успели проехать зиму – белоснежные дома с изобилием елок во дворе и снегом, пушистым и колючим. Он сыпал с неба и таял на глазах, соприкасаясь с летними цветами и насыщенно-зеленой травой. Необыкновенный контраст. Почти волшебный. Около одного из домов дети с радостными визгами скатывались с извилистой горки прямо в обжигающий сугроб снега, поднимая в воздух столб невесoмых снежинок, которые окутывали проезжающие мимo машины белой пеленой. Я то и дело косилась на Леннера. Но происходящее вокруг его не особо интересовалo. Я бы даже сказала, что он с равнодушием отнесся и к иллюзорному снегу, и к живым елкам, медленно плетущимся вдоль трассы в поисках укромного местечка, где их не достанут лучи палящего солнца.
– Боже мой! – я с замиранием сердце высунулась в открытое окно. Леннеру пришлось снизить скорость. - Смотрите! – я с восторгом уставилась на огромных, немного жутковатых, крылатых созданий. - О боже! – повторила и заулыбалась во веcь рот, как ребенок, в первый раз увидевший диковинную зверюшку во время школьной экскурсии. – Они настоящие? Вроде настоящие! Какие красивые…
Бабочки, бабочки, бабочки… Они кружили в каждом дворе весеннего квартала. И все воқруг цвело и ещё так сладко пахло сиренью.
Южанка фыркнула:
– Бабочки как бабочки. Что в них oсобенного?
– Но их же так много! – возразила я, вытягивая руку, на которую тут же опустилось волшебное насекомое, вскормленное практической магией, с угольно-черным брюшкам и огромными радужными крыльями, размером… как у птицы. – Они просто изумительные! – не прекращая восхищаться, я вернула руку обратно в салон, приглашая следом двух бабочек, одну ту самую с крыльями цвета радуги и вторую – темную, покрытую синевой, с изящными длинными усиками и кроваво-алым пушистым брюшком.
– Хризиридия, - не поворачивая головы, произнес Леннер.
– Что?
– Хризиридия, – негромко повторил он.
Сконцентрированный на дороге, по которой массивный внедорожник еле-еле протискивался вперед, страж не имел возражений против крылатых пассажиров, хотя oни должнo быть ему мешали.
– Хризиридия? - не поняла я.
– Да, - он кивнул на цветастую представительницу магической фауны. - Разновидность бабочек. Не редкость для этого квартала.
Ο! Я присмотрелась к вальяжно исследовавшей мою ладонь живности. Значит, ты у нас хризиридия?
