Удивительно то, что мне все нравилось. Я даже забыл, что надо нервничать, все же эти люди видят меня в первый раз. Бабушка Полины привела в чистый восторг. Вот это женщина! Такую бы Гуннар взял в штат, даже несмотря на возраст. Впрочем, насколько я знаю, тут на пенсию идут раньше, поэтому по нашим меркам Леокадия Даниловна не такая уж и старая. Зато какой взгляд, какая подача, какая манера общаться! Если Полина будет такой в старости, то я исключительно «за».
На самом деле я, конечно, немного лукавлю. Ничего не имею против, если моя жена будет покладистее и мягче своей бабушки. И пусть в Норге ценятся женщины с характером, но когда она понимающая и умеющая находить компромиссы – это бесценно.
Мать Полины, например, полная противоположность бабушке. Нет, не сказать что робкая и молчаливая, но спокойная и, кажется, сначала оценивающая человека и только потом эту оценку озвучивающая.
Подарки привели всех в восторг, что добавило плюсов в мою карму. Ибо как бы мне ни нравилась семья Поли, работать надо в усиленном режиме, чтобы очаровать абсолютно всех. Пока что легче всего это удалось с сенбернаром Бонапартом, который учуял во мне зверя и принял за своего.
После восхитительного ужина усталость и правда отошла на задний план. В конце концов, я не на Границе пахал, а только лежал в шверге, потом сидел в самолете. Лететь тут вообще было всего ничего, поэтому много сил и не забрало.
Услышав про мотоцикл, я тут же изъявил желание на него посмотреть. Она, конечно, рассказывала, что водит, но фотографию так и не прислала.
– Покажу, – кивнула Полина, ковыряясь вилкой в тарелке. При всем уважении к стряпне бабушки и ее помощников полные тарелки съесть нереально. Во всяком случае, такой худенькой, как Полина. Да и ее сестре тоже. Братец то и дело поправлял очки и с упорством бронетранспортера сметал все с тарелки. Родители вели себя более сдержанно. Бабушку, казалось, еда почти не интересует, зато моя персона – очень даже.
– Никакого мотоцикла, – заявила она. – Где это видано, чтобы девушка в платье каталась на мотоцикле?
– Можно без платья, – пробормотал я, и за столом повисла тишина.
Так, кажется, надо избавляться от нашего с Йонне специфического юмора. Пока меня тут бить не начали. Однако стоило мне поднять глаза, как вся настороженность мигом развеялась. Они с трудом сдерживали смех. И только Полина, прищурившись, смотрела на меня.
– А без платья сможешь отбить от ухажеров? – невинно спросила она.
