Но тот факт, что он позволил дать волю своей слабости, как ему казалось, и пощадить шпионку, когда он мог спокойно вынести Берту Кирчер на руках из гостиницы в Уилхемстале, Тарзан никак не мог себе объяснить. Он стыдился проявления недостойных воспитанника джунглей чувств, этого проявления слабости. Когда он передавал бумагу, отобранную у девушки, британскому начальнику в штабе, то был очень недоволен собой. Хотя сведения, содержащиеся в документе, позволили британцам сорвать немецкое фланговое наступление, это не улучшило самочувствия Тарзана. Возможно, причина такого недовольства заключалась в том, что он прекрасно сознавал — повторись такая возможность снова, он опять не сумеет убить женщину, как это произошло в ту ночь в Уилхемстале.
Тарзан проклинал эту свою слабость, как он ее про себя называл, и объяснял ее изнежившим его влиянием цивилизации. В глубине сердца он хранил презрение как к цивилизации, так и к ее представителям-мужчинам и женщинам культурных стран мира. Он всегда сравнивал их слабости, пороки, лицемерие и их маленькое тщеславие с открытым и примитивным образом жизни его диких собратьев в джунглях. И в то же время в горячем сердце человека-обезьяны боролись меж собой две могущественные страсти. Кроме любви и привязанности к миру, воспитавшему его, такая же любовь и преданность жила в душе Тарзана и к его друзьям из цивилизованного мира.
Человек-обезьяна, воспитанный диким зверем и среди диких зверей, не спешил сближаться с кем-либо. Знакомых у него были сотни, но друзей мало. Ради этих немногих он умер бы, как, несомненно, и они отдали бы свои жизни ради него, но никого из них не было в британских войсках в Восточной Африке. Поэтому Тарзан, чувствуя отвращение при виде людей, ведущих жестокую и бесчеловечную войну, решил последовать настойчивому зову далеких джунглей своей юности.
Немцы были все время в движении, поскольку война в Восточной Африке почти закончилась; он понимал, что его дальнейшие услуги британцам будут представлять незначительную ценность.
Никогда не присягая королю на верность, Тарзан не поступал на регулярную службу. Он не считал себя обязанным оставаться в войсках, а поскольку моральные обязательства были им почти выполнены, он исчез из британского лагеря так же таинственно, как и появился в нем несколько месяцев тому назад.
Не раз Тарзан возвращался к дикой жизни, но всегда любовь к жене приводила его снова в цивилизованный мир. Теперь, когда ее больше нет на свете, он чувствовал, что окончательно расстается с логовищами человека и что будет жить и умрет зверем среди зверей, каким был с детства и до зрелого возраста.
