В смежной комнате было темно. Тарзан потрогал окно и увидел, что оно не заперто. Внутри было тихо. Он осторожно поднял оконный переплет и снова прислушался — абсолютная тишина. Перекинув ногу через подоконник, проскользнул внутрь и быстро огляделся. Комната была пуста. Подойдя к двери, Тарзан открыл ее и выглянул в коридор. Там тоже никого не было. Он вернулся и подкрался к двери смежной комнаты, где находились мужчина и женщина. Прислонившись к двери, он прислу шалея. Теперь Тарзан различал слова, так как эти двое повысили голоса, как бы споря. Говорила женщина:
— Я доставила медальон, как мы договорились с вами и генералом Крафтом,— это должно служить мне опознавательным знаком. Я не ношу с собой никаких других удостоверений личности. Этого медальона должно было быть достаточно, и вам ничего не нужно делать — лишь отдать мне бумаги и отпустить меня.
Мужчина говорил тихим голосом, и Тарзан не мог разобрать слов. Тогда снова заговорила женщина с ноткой презрения и, возможно, страха в голосе:
— Вы не посмеете, гауптман Шнайдер! Не трогайте меня! Уберите ваши руки!
Вот тогда то Тарзан-обезьяна рывком открыл дверь и вошел в комнату. Там он увидел громадного, с бычьей шеей немецкого офицера, положившего одну руку на талию фройляйн Берты Кирчер. Другой рукой верзила обхватил шею девушки, запрокидывая ей голову. Он пытался поцеловать ее в губы. Девушка сопротивлялась огромному животному, но ее усилия были тщетны. Губы мужчи ны приближались к ее губам. Медленно, дюйм за дюймом, она отшатывалась назад.
Шнайдер услыхал шум открывающейся позади себя двери и обернулся. При виде странного офицера он отпустил девушку и выпрямился.
— Что означает это вторжение? Лейтенант, почему вы здесь? — спросил он, заметив погоны вошедшего.— Немедленно покиньте помещение!
Тарзан не произнес членораздельного ответа, но двое находящихся с ним в комнате услышали тихий рык, вырвавшийся из его сжатых губ — рычание, от которого у девушки по телу пробежали мурашки и которое вызвало бледность на лице гунна. Рука немца рванулась к пистоле ту, но как только он вытащил оружие, оно вылетело через окно во двор. Тарзан, закрыв дверь и прислонясь к ней спиной, начал медленно снимать с себя офицерское платье.
— Вы гауптман Шнайдер? — спросил он у немца.
— Ну и что с этого? — пробурчал тот.
— Я — Тарзан-обезьяна,— сказал Тарзан.— И теперь вы знаете, зачем я ворвался сюда.
Те двое, что стояли перед ним, с ужасом наблюдали, как он сбрасывает на пол китель и брюки. Наконец ненавистная форма кучкой валялась на полу. Тарзан остался в одной лишь набедренной повязке. Теперь и девушка узнала его.
