Итак, восстановим хронологический ток событий: казалось бы, после обретения важного чина уже ничего не могло помешать долгожданному счастью новообретенной любви варяга и дочери боярина, но нет — не угоден был христианам брак Пелагеи с иноверцем, идолопоклонником, да и разница в возрасте многим чересчур явственно бросалась глаза.
Матери на момент торжественного принятия заслуженного, почетного чина отцом шел всего двадцать первый год, что в наше время считалось чуть ли не крайней границей выхода замуж, поэтому злые языки родни, подбирая красавице засидевшейся в девках более выгодную пассию, стали князю рязанскому шептать тайное, да козни подстраивать, против воли родительской, изрядные.
Это и вынудило гонимых и притесняемых, но не сломленных в чувстве молодых, в конечном итоге, под покровом ночи, сняться с обжитых мест и попытать счастье в дальней дороге.
Подкупив стражу ворот, а затем, скрытно скрепив свои узы браком в одном из близлежащих придорожных монастырей (для чего Ульву пришлось изобразить из себя ярого христианина и одеть православный крест) любящая пара супругов отправилась практически никуда, в надёже на лучшее место под солнцем.
Монаха, проводившего обряд венчания, удалось легко обмануть истовой молитвой, которую начитанный, умный отец исправно заучил наизусть. Впрочем, он никогда и не был противником христианской веры, а скорее внимательным наблюдателем за процессами, происходящими в православном мире, просто ему действительно ближе по духу было родноверие и языческие представления об устройстве мира, что невольно передалось по наследству и мне.
Ни смотря на первоначальное притворство, Ульв со всей серьезностью отнесся к православному обряду, после его окончания, истинно считая, что отныне его брак с Пелагеей, надлежащим образом скреплен свидетельством небес.
Этой же ночью, буквально под открытым, майским небом, на сеновале крестьянского двора я и был зачат…
Скитаясь по окраинам русской земли, родители искали место для долговременного пристанища. Как я уже и говорил, даже без татарского ига, век был неспокойный, опасный многочисленными, половецкими набегами, поэтому опытный варяг со знанием дела подходил к выбору дальнейшего места проживания.
Как говорят в народе — кто ищет, тот всегда найдет. Деревня с чудным названием Дормислова Поляна, в которой мне пришлось расти до шестнадцати лет, была окружена непроходимыми, густыми лесами, топями, да болотами. Она находилась в стороне от больших дорог, что шло на руку ее немногочисленным обитателям.
