— А документики у вас имеются? — настаивал лейтенант, явно заподозрив троицу в обычном желании сообразить на троих или в чем-то ещё более предосудительном.
— Конечно, конечно, — Карина принялась шарить в своей объемистой сумке, извлекая то подтаявшую пачку масла, то пакет с раскисшей клюквой.
Все заинтересованно следили за процессом, гадая, как может выглядеть документ, побывавший в таком соседстве. Наконец Карина извлекла паспорт. Милиционер перелистал книжицу и, записав данные её владелицы, вернул. Потом вопросительно посмотрел на Лику. Та смутилась.
— А у меня с собой документов нет, дома оставила. Я могу сходить, принести.
— Идемте вместе, я к вам все равно собирался зайти, — предложил лейтенант, очевидно опасаясь, что дама решила попросту смыться.
Лика представила, какое впечатление произведет на него бардак, царящий в квартире, и смутилась ещё больше. Но делать было нечего и, предупредив бдительного Васина о том, что у неё уборка в разгаре, повела его к себе. Кирилл с Кариной остались.
Первым делом они выпустили исстрадавшегося в одиночестве Ваську и попытались оттереть с его морды клюкву. Но сок так въелся в белую собачью шкурку, что никак не смывался, и Кирилл предложил вывести его «Белизной». Карина возмутилась, потащила бультерьера в ванную и принялась основательно мыть с шампунем, одновременно пытаясь выведать у Кирилла про убийство, из-за которого к ним приставал милиционер.
Услышанные туманные объяснения вселили в душу женщины уверенность в том, что дом, в который она так опрометчиво попала, населен сплошными убийцами, ворами-домушниками, громилами и прочими криминальными элементами. Особенно смущали её многочисленные одинаковые мужики, то и дело фигурирующие в рассказе. Так что только желание разобраться в количестве и роли однотипных субъектов удержало её от немедленного бегства из страшного места. К тому же, у Кирилла не нашлось фена для сушки собаки, а тащить мокрого Ваську на улицу, значило обречь нежного бультерьера на простуду.
Лика вернулась минут через пятнадцать уже без милиционера и сквозь зубы сообщила, что у лейтенанта просто глаза полезли на лоб при посещении её жилища. Один только вид изрезанного пуфика и горы книжек вперемешку с постельным бельем и французским сервизом должен был вселить в него сомнения в умственной полноценности дамы, убирающей квартиру такими методами. Особенно после того, как Лика отыскала свой паспорт в куче обуви, вываленной из шкафа в прихожей. Сейчас Лике хотелось только одного — чашечку кофе, но её кофе весь рассыпали, и придется тащиться в магазин.
