— Доченька моя…
— Тише, — прошептал мужчина, опаляя горячим дыханием лицо женщины. — Все будет хорошо.
— Они нашли ее? — большие глаза открылись и требовательно посмотрели на Павла.
— Нет, — тот мотнул головой. — Пока нет.
— Она хоть жива? — слезы покатились по ее щекам.
— И этого я пока не знаю, — оборотень отвел взгляд. — Обещаю, мы сделаем все возможное, чтобы найти ее. Верь мне.
— Отпусти.
— А ты стоять сможешь?
— Да.
Мужчина аккуратно поставил Татьяну на ноги. Женщина немного пошатнулась и была вынуждена опереться на него. Потом вопросительно посмотрела на деревянную постройку, у которой они с вожаком стояли.
— Из Вика вытаскивают пули, — неохотно пояснил тот, обвивая руками тонкий стан.
— А как же предатели? — недовольно проговорила мать Зои.
Под ее прямым взглядом Павел вкратце поведал об участи провинившихся. Его собеседница слушала внимательно, не перебивая, однако в конце все-таки не смогла удержаться от шпильки:
— Я бы прибила их сама, — в ее глазах появился лихорадочный блеск.
— Я не могу вырезать целые семьи, — покачал головой Павел Дмитриевич. — Одной смерти вполне достаточно, чтобы показать подданным свою власть. Все-таки Константин так и не раскаялся в содеянном.
— А если бы раскаялся? — вскинулась было Татьяна. — Ты бы пощадил его?
— Нет, — откликнулся тот. — При сложившихся обстоятельствах он не раскаялся бы. У него не тот характер, чтобы Костя мог просто взять и признать собственные ошибки. Ошибки своей дочери.
— Ты слишком мягок, — тяжело вздохнула Таня.
— Отнюдь, — не согласился с ней альфа. — Власть — это прежде всего уважение. А страх… Дело десятое. Я по своей природе никогда не был тираном и деспотом.
— Ну-ну, — фыркнула мать Зои. — Я вижу. Значит, это для меня ты сделал исключение?
— Что ты хочешь этим сказать? — темноволосый оборотень нахмурился. — Учти, я уже заметил, как твое тело отзывается на мои прикосновения.
— Варвар, — Татьяна поджала губы. — Такой момент, а он все о своем.
— Ты сама затеяла этот разговор, — усмехнулся Павел. — Истинно женская логика.
Беседа не клеилась. Каждый думал о своем и в то же время об одном и том же. Татьяна Геннадьевна очень переживала за дочь, образ которой у нее постоянно вставал перед глазами. Павел Дмитриевич же размышлял о том, что, быть может, пробуждение сына многое прояснит. Виктор и Зоя ведь прошли ритуал, и потому навеки связаны прочной нитью. Если девушка все еще жива, то Вик почувствует ее и укажет верный путь. А если нет… Что ж, поиски все равно продолжатся. Пусть и результатом их станет выплывший на берег труп.
