— Пойдем, — холодно сказал рыжий.
И вот я уже вижу его спину. Ну, что за человек? Точнее, оборотень… Как его понять? Почему он себя так ведет? И… как мне себя с ним вести?
Шли молча. Я не рисковала начинать разговор первой. Знала, что сейчас никто не будет отвечать на мои вопросы. Да и… Виктор говорил, что завтра придет женщина и прояснит ситуацию. Хотя бы немного. А если нет, тогда буду пытать мужа.
Вновь оказавшись под слабой защитой шатра, с удивлением отметила про себя, что постельное белье было тоже новым и чистым. Мама сидела на одеяле и, увидев нас, тут же соскочила с места.
— Все в порядке? — обеспокоенно спросила она, вглядываясь в мое лицо. И что она могла там в такой темноте разглядеть?
— Да, — постаралась говорить спокойно, чтобы не выдавать некстати проснувшееся волнение, которое заворочалось, когда Виктор коснулся моих волос.
— Отдыхайте, — невозмутимо произнес оборотень, оставаясь стоять у входа. — Если что-нибудь понадобиться, попросите дежурящих возле шатра оборотней. Они доложат мне или альфе.
— Спасибо, — поблагодарила его мама. — Ответь только на один вопрос… На меня снова кто-то воздействовал. Можно ли как-то узнать, кто это был?
— Это невозможно.
— Но как же…
— Я ответил на ваш вопрос.
Я лишь вздохнула. Непробиваемый тип. И снова скрылся на улице.
— Вот, что значит, не знакомить жениха с тещей, — недовольно засопела родительница, уперев руки в бока.
— Я сама не знала, что замужем, — постаралась оправдаться. Действительно ведь не знала.
Махнув рукой, мама прошла к кровати и стала укладываться. Я же топталась на месте. Спать хотелось ужасно. Но было страшно от одной мысли, что похищение может повториться.
— Ложись, — Татьяна Геннадьевна отбросила край одеяла с моей стороны и похлопала рукой по простыне. — Я посторожу. Да и охрана на улице топчется.
— А если на тебя снова воздействуют? — я все же присела на край кровати.
— Надеюсь, второй раз за ночь подобным заниматься не станут.
Я честно пыталась не спать, опасаясь нападения. Старалась… Глаза сами собой стали закрываться. И вот я уже вижу перед своим внутренним взором темные, как беззвездная ночь глаза.
Утром я проснулась от того, что кто-то входит в шатер и будто специально гремит посудой. Еще и причитает вроде тихо, но слышно хорошо.
— Разлеглись тут, — ворчали женским голосом. — Все уже встали, а эти спят. Ты ж посмотри на них. Нежные какие.
Все ясно, очередная оборотница решила показать нас, что недолюбливает людей. И самое главное непонятно: почему?
