На бегу он думал только про Терезу. Тревога подстегивала его и заставляла напрягать все силы.
Оглянувшись, он убедился, что далеко опередил Лессета и его людей. Те отставали ярдов на двести, хотя погоню не прекращали. Но теперь ничто не могло остановить Лэндерса. Разве что силы оставят окончательно… Но до тех пор, пока Питер двигался, он находился в безопасности. Сознание этого с лихвой вознаграждало за все переживания. Ни изматывающий темп, ни крайняя усталость не мешали наслаждаться победой и гордиться собой. Сейчас, когда до полной победы оставались минуты, казалось, Питер окончательно сорвал планы Лессета, и трудно было удержаться от самодовольства. Ночное восхождение уже казалось Лэндерсу кошмарным сном… Он уже воображал, как станет расписывать свои подвиги Терезе и Квисто, возможно, и приврет немного…
Над печными трубами уже вились дымки. Дома с их голубыми, розовыми, желтыми и белыми стенами, уже не казались игрушечными – до них было рукой подать. Солнце ярко освещало океан. С моря тянул свежий бриз, шевеля далекие перистые облака. С края скалы Питер спрыгнул на широкую обочину дороги, ведущей в порт. Когда Питер одолевал насыпь, за спиной прогремел выстрел. Англичанин рассмеялся. Что толку теперь по нему стрелять? Он оказался вне пределов досягаемости и полагал, что выстрел – это признак отчаяния. Лессет с подручными не могли не понимать, что их песня спета. Против всех островитян они бессильны, и даже если доберутся до своей лодки, не смогут выйти в море и предстанут перед горожанами.
На окраине Лэндерс поспешно миновал несколько домов, двери которых были украшены резьбой по дереву, а окна – витыми железными решетками, и повернул направо, к собору, где сейчас должны были собраться все жители Альваро. Выглядел он весьма потрепанно, но не думал ни про это, ни про усталость. Спутанные, волосы слиплись от пыли и пота, лицо покрыто запекшейся коркой грязи и крови, одежда изорвана в клочья. На ходу шлепала отлетевшая подошва. Через дыру в штанах светилась белая коленка.
Перед собором Питер задержался. Все горожане собрались в храме. И ему следовало войти туда и встретиться с Квисто.
И тут на его пути встал доктор Джэгер. Доктор заметил Питера давно, и поджидал его, притаившись на крыльце дома отца Гордано. До церкви, откуда доносились голоса мальчиков, поющих в хоре, Питеру оставалось двадцать ярдов. На крыльце собора чесалась блохастая собака. Каким-то неожиданным чутьем Лэндерс понял, что это пес Джэгера. Он решительно шагнул вперед, но доктор стоял, как вкопанный, сжимая костлявой рукой пистолет.
