— Спи спокойно, нет у меня права на тебя злиться.
Он еще долго сидел возле спящей девушки, бережно держа ее за руку, и все вглядывался в ее заплаканное лицо. Перед уходом он едва коснулся губами ее щеки.
— Пойдем, Ваня, дел еще много осталось.
— Она то, как?
— Хорошо, видно, что раскаивается. Прости уж, что тебе досталось.
Рада проснулась рано, ей не терпелось выйти на улицу, но в свете вчерашних событий девушка точно знала, что данный ей наказ нарушать нельзя.
Радмила перебирала различные книги, какие только смогла найти в пещере, рассматривала незатейливые картинки, после чего и сама начертила волка угольком на старом листе бумаги: «Даже похож», — подумала она, правда таким спокойным она его никогда не видела.
Спустя пару часов к ней в комнату зашел мальчик лет пяти, девушка сразу его узнала, она видела его в деревне.
— Меня Ярославом зовут, — улыбнулся он. Мира сказала, что ты проголодаться могла, поэтому я принес тебе перекусить. Взрослым в пещеру заходить нельзя, а детей ругать не станут. А когда тебя вожак выпустит, к нам приходи, ты всем очень понравилась.
Теплые слова мальчика успокаивали и грели душу, вселяя в девушку надежду, что все будет хорошо.
Ближе к обеду Рада уже не могла сидеть на месте, девушке казалось, что ей не хватает воздуха. На свой страх и риск, она тихонько пробралась через тоннель и остановилась недалеко от выхода из пещеры — здесь дышать было куда проще. Девушка прислонилась к стене и закрыла глаза. Легкий ветерок обдувал ей грудь и шею, Рада чувствовала, что оживает. В конце концов, бояться ей нечего, из пещеры она не вышла, а значит и приказа вожака не нарушила.
Из умиротворенного состояния девушку вывели голоса. Один из них она узнала сразу — этот бархатистый тембр мог принадлежать только ему.
— Сам посуди, она, наверно, до сих пор переживает, что мне из-за нее досталось. А так хоть увидит, что со мной все нормально да что зла на нее не держу.
— Завтра увидит, а сегодня пусть посидит — подумает, что натворила.
— Да какие мы суровые. Попроси она тебя, ты бы ни в жизнь не согласился. Да оно и понятно дело, после всего, что было. И как только ты ему глотку не перегрыз, особенно в лесу, такая возможность была. Хотя от осознания того, что дочь проклятому оборотню отдана, ему, явно, хуже, нежели чем от собственной смерти. Зато пока за Радой в деревню ходил, хоть мать увидеть смог.
— И то верно, правда, как вспомню, что она передо мной на коленях стояла — дурно становится.
