— Я не пойду, — он хотел закрыть дверь, но я её удержала.
— Что значит «не пойду»? Они попросили.
— Мне все равно, что они скажут, я не пойду.
— Филя, — я легко втолкнула его в комнату и просунулась следом, — все понимают, что тебе не все равно, и никто не хочет этого разговора. Но это все равно случится, и ты что, хочешь бросить в этот момент меня там одну? С ними? Ты мужик вообще или как?
Филя хмуро посмотрел куда-то за дверь и решился.
— Ладно, — сказал он.
Мы вошли в гостиную, мама сидела в кресле около дивана, папа на том же месте. Они предложили нам сесть, но Филя не двинулся с места, я осталась стоять рядом с ним. С тех пор, как ему перевалило за двенадцать, я начала видеть в нем не ребенка, к которому привыкла, а настоящее мужское плечо. И хотя Филя был обычным подростком, хмурым и скрытным, для которого разговор с симпатичной одноклассницей становился настоящим приключением, с недавних пор именно он был для меня самым близким членом семьи, если наше нечастное общение можно было назвать близким.
— Дети, я обещал вашей маме, что скажу все сам, — начал папа. — Вы у меня уже взрослые и сами хорошо понимаете. Так вышло, что мы с мамой решили развестись. Вы должны знать, что не имеете к этому решению никакого отношения, это связано только с нашими собственными проблемами. Я подыскал работу в столице, и, как только обживусь, вы сможете приехать ко мне в гости. Помните, мы с вами ездили туда разок, отсюда всего несколько часов на автобусе, — он замолчал, видимо, сообразив, что мы помним, поскольку ни в каких других городах не были. Мы не отвечали, мама сидела, уставившись в окно. — Лесечка, это большой город, если ты решишь поступать там в университет, то сможешь жить у меня.
Филя посмотрел на меня, а я на маму. Все происходящее вдруг показалось мне глупым и несмешным спектаклем, а мы все просто плохо выучили свои роли.
— Я так понимаю, вы уже все решили, и наше мнение не имеет значения? — сказала я холодным и издевательским голосом.
— Ну, Лесечка…
— И вы просто говорите это теперь, когда в твоей машине уже лежат чемоданы, и ты сейчас сядешь в неё и уедешь? Вы не собираетесь даже попытаться сохранить все ради нас? — мне хотелось плакать, но отчаянно не хотелось, чтобы они это видели. — Мама, что ты молчишь? Это не твоя семья прямо сейчас разваливается?
Повисла пауза. Мама медленно повернула голову и посмотрела на меня так, будто бы и впрямь не знала, что я её дочь.
— Нет, Леся. Моя семья давно развалилась.
