Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Т. I. 1477-1650 | страница 40



, 1484 год) уже использовался термин «философия Христа»>{103}. Лишь после 1490 года гуманизм постепенно проник в Голландию, Брабант и Фландрию, а важную связующую роль при этом играли последователи «Благочестия». Молодой Эразм пронес свою оптимистическую веру в то, что «тёмные века» подходят к концу, с момента окончания обучения «Благочестию» в Хертогенбосе вплоть до монастыря в Стейне, около Гауды, где он начал свой путь гуманиста в 1489 году. Он пробыл в Голландии до 1493 года. Там его основным союзником был Корнелий Аврелий (около 1460–1531), монах из Гауды, который провел свою взрослую жизнь в августинских монастырях, погруженный в труды Фомы Кемпийского и несхоластическую, неспекулятивную духовность «Благочестия». Именно он помог впервые внедрить гуманистические штудии в Голландию, а в дальнейшем стал главным создателем мифа о прославленном Тацитом древнем племени батавов как предках голландцев>{104}. Как и Эразм, Аврелий чтил память Агриколы.

Начало движения было медленным, но после 1490 года голландский гуманизм быстро набирал силу. Из городов Оверэйссела и Гронингена «добрые письмена» распространилась по всем ведущим латинским школам Голландии, Брабанта и Фландрии в течение 1490-х годов, включая такие ключевые центры, как Гауда, Алкмар, Хертогенбос, Гент и Антверпен. Растущая группа гуманистических наставников с энтузиазмом взялись за пропаганду нового течения, обучение классическому латинскому и греческому, сравнивая себя с армией, штурмующей ненавистную крепость, непримиримо враждебной схоластике, варварской латыни и методам обучения прошлого>{105}. В этом отношении Эразм, будучи ревнителем, видящим христианский мир как арену, где два взаимоисключающих мира науки и культуры сражались за превосходство, был скорее типичной, нежели исключительной, фигурой. Возвышающееся величие Эразма как мыслителя и новатора заключалось в меньшей степени в его совершенном владении техническими методами гуманизма, — хотя в критическом толковании текстов он превзошел большую часть своих современников, — и в большей в цельном Weltanschauung (мировоззрении — прим. пер.), которое он выковал, соединив новый научный аппарат с более систематизированным выражением и более сильной приверженностью моралистической христианской философии, происходящей от традиций «Благочестия», видоизмененных ранними гуманистами.

В своей зрелой эразмианской форме христианский гуманизм был не просто революцией в исследовательской работе и светской культуре. Он стал революцией в религиозной мысли, благочестии, философии и искусстве