И в заключение, за предоставление большого количества иллюстраций, я хотел бы поблагодарить типографию (Prentenkabinet) Лейденского университета, Rijksmuseum (Государственный музей) Het Catharijneconvent в Утрехте, Библиотеку Амстердамского университета, а также Фреда Бахраха.
То, что по праву называют «Новым Миром Голландской Республики»>{1}, производило глубокое впечатление и на европейцев, и на другие неевропейские народы на протяжении семнадцатого и восемнадцатого веков, независимо от того, вступали ли они в контакт с этим другим «Новым Миром» непосредственно или косвенно посредством его судоходства и торговли, либо посредством обмена печатными изданиями и книгами. Это были общество и культура, которые постоянно вызывали восхищение у современных дипломатов, ученых, купцов, священнослужителей, солдат, путешественников, моряков и ценителей искусства из разных стран, и до сих пор сохраняют особую значимость в истории современной западной цивилизации. Наблюдателей раннего Нового времени особенно впечатляло бесчисленное количество «нововведений» и новшеств, с которыми сталкивался там каждый человек практически во всех сферах деятельности. Гостей постоянно поражали объем голландского судоходства и торговли, техническая изощренность производства и размер доходов, красота и порядок, а также чистота городов, высокая степень религиозной и интеллектуальной терпимости, которую можно было заметить там, превосходное качество условий в приютах и больницах, ограниченный характер духовной власти, подчинение вооруженных сил гражданской власти, а также выдающиеся достижения голландского искусства, философии и науки.
Само собой разумеется, что к удивлению, которое выражали чужеземцы, нередко примешивалась критика, возмущение, презрение и открытая враждебность. Многочисленные особенности голландского общества в эпоху Республики казались отклонением от норм или вызывали отвращение у посторонних. До конца семнадцатого века многие были потрясены большим разнообразием церквей, которые разрешали посещать власти, а также относительной свободой, с которой обсуждались религиозные и интеллектуальные проблемы. Другие не одобряли излишнюю свободу, которой, как им представлялось, пользовались определенные группы населения, в частности женщины, слуги и евреи, которые в других европейских странах были вынуждены вести более скудный и ограниченный образ жизни. Иностранные аристократы были склонны высмеивать буржуазный оттенок голландской жизни и политики, а также отсутствие должной социальной иерархии. Многие знатные иностранцы, путешествующие на голландских пассажирских баржах — обычное транспортное средство, которое больше нигде нельзя было найти в Европе в семнадцатом веке, — испытывали недовольство, когда самые обычные люди случайно вступали с ними в беседу, словно с равными себе, не проявляя ни малейшего уважения к их социальному положению
