—
прим.
ред.) стала частью крупного европейского государства, чьи основные силы располагались на юге. Бургундское правление началось в Нидерландах после смерти Людовика Мальского, последнего независимого графа Фландрии, в 1384 году. Принадлежавшие ему земли перешли в наследство к его дочери, Маргарите и ее мужу Филиппу Смелому, герцогу Бургундии, младшему брату короля Франции Карла V (1364–80). Изначально Бургундской династии принадлежали Фландрия (вместе с ее валлонской частью) и Мехелен, и у нее были близкие связи с Артуа и Франш-Конте, а также с герцогством Бургундским. Но это государство постоянно расширялось и в Нидерландах, и в северо-восточной Франции. Присоединение Брабанта и Лимбурга в 1404–1406 годах утвердило доминирующее положение бургундцев в Нидерландах. Вслед за тем они присоединили к себе Намюр (1421 г.), Эно (1428 г.), Голландию и Зеландию (1425–28 гг.), Люксембург (1451 г.) и, наконец, Гелдерланд (1473 г.).
После очередной вспышки борьбы между «Крючками» и «Треской» в период с 1425 по 1428 год, когда «Крючки» выступили против бургундцев, в Голландии и Зеландии наступил более спокойный период, и они прочно заняли место в быстроразвивающемся Бургундском государстве. В 1430-х годах герцог Филипп начал реализовывать программу административной реорганизации и развития государственных структур, направленную на превращение Бургундских Нидерландов в более монолитную общность. Среди новых центральных институтов, созданных в этот период, были Генеральные Штаты, собрание представителей различных провинциальных Штатов (сословий — прим. ред.) Бургундских Нидерландов; центральная Счетная палата с генеральным казначеем; и, наконец, знаменитый орден Золотого руна>{36}. Хотя Бургундские Нидерланды и были первым государством в Нидерландах со времен династии Каролингов, которое протянулось и на юг, и на север от больших рек, его основная территория, бесспорно, лежала на юге>{37}. После 1451 года и постройки герцогского дворца в Брюсселе, двор располагался в основном в этом городе, временами также в Лилле, Брюгге и Мехелене и иногда в Дижоне>{38}. Брюссель стал столицей. Принятие решений, высокие посты, герцогская благосклонность и награды были закреплены за крупными магнатами, чьи земли и подданные располагались на юге, а также горсткой законоведов и священнослужителей, обычно также южного происхождения. Более того, французский, а не голландский, стал языком управления и двора. Это устраивало магнатов, происходивших в большинстве из валлонских франкоговорящих династий, и не создавало сложностей для патрицианских элит Фландрии и Брабанта, где говорили по-голландски, но где существовала давняя традиция (особенно в первом случае) использования французского языка. На севере Нидерландов, впрочем, французский язык стал в некоторой степени отчуждающим фактором, поскольку для местных элит его использование было непривычным.
