«В принципе, если они меня пошлют, — призналась она. — Я не особо расстроюсь. Все к тому и идет».
Мы сидели в «Макдаке», ну в «Макдональдсе» — зарулили туда раным-рано, в субботу, после ночи в клубе. Без зазрений совести жевали всю эту дрянь. Как говорится, поддались минутной слабости.
«Лерка считает тебя чокнутой», — настукачила я.
«Я в шоке, — вяло поморщилась Кристи. — Все так убого и предсказуемо».
А потом обмакнула картофельный ломтик в соус и поднесла к моему рту. Я съела. Это было странно. Но, если честно, и здорово. Правда, конечно, внутри подскребывало сомнение, что, блин, может, не надо было поддаваться на провокацию. По крайне мере, так легко. И вообще, этот жест, киношный такой, избитый. Б-р-р.
«Я тебе нравлюсь?» — спросила Кристи.
«В каком смысле?»
«В метафизическом», — тут же съязвила она.
Все тем же, непроницаемо-холодным тоном.
Я не знала, что ответить. Правда, не знала. Ведь это же, блин, уже реальность. Я никогда не влюблялась в реальных людей. Меня никогда даже не влекло к реальным людям, ну, по-настоящему. Это ведь… страшно. Это же не образ с экрана, привычный, уютный, которым мысленно вертишь, как хочешь. Нет, блин, это плоть и кровь, и непредсказуемые реакции, и последствия, и еще куча всего.
Я ответила какую-то ересь, ну вроде того: «даже не знаю, что сказать, хи-хи-хи…» — типа, отшутилась. И Кристи сразу замяла, будто и не было ничего, стала говорить о другом.
Кстати, на тот момент я все еще ничего не знала про так называемую «личную жизнь» Кристи. Как-то мы умудрялись общаться, избегая этой темы. Я не знала, есть ли у Кристи парень. Или она его и вправду выдумала, для подруг, а на самом деле — предпочитает девушек.
Как бы там ни было, Кристи была отлично подкована в плане всего лесбийского. Ну, в плане жаргона и всяких фенек. Живо так, со знанием дела, обсуждала парочки в клубах: кто актив, кто пассив, а кто, вообще, не пришей рукав, просто любопытствует, «играет». А я тогда (да и теперь, наверно) в подобных делах разбиралась смутно, чисто теоретически. И внимала ее речам, развесив ушки и выпучив глазки. Мой бедный мозг просто «зависал» от переизбытка информации. И, если честно, мне жутко нравилось все, что происходит. Хотя и не было четкой уверенности, что все это — мое. Ну, в смысле, то, что мне нужно.
Мне нравилась Кристи. Да, наверное, нравилась. Во всех смыслах. И физически. Нравилась, и в тоже время не нравилась. Мне хотелось быть с ней. Но меня без конца терзал дискомфорт, вопиющее неравноправие наших отношений. Иногда я просто ощущала себя эдакой дрессированной собачкой, какой-нибудь Лесси, которая участвует в съемках, воодушевленно выполняет приказы, не ведая о том, что она — героиня фильма, а ее действия — часть некоего сценария.
