Потайным ходом я провел дикаря в свой дом, и он стал моим слугой и другом. Я подумал во сне: «Вот кто мог бы стать моим проводником на незнакомой земле, ибо он знает все ее опасные тропы и расскажет, в каком направлении лежит путь к свободе…»
С этой надеждой я и проснулся, радостный и окрыленный. Тем горше оказалось мое возвращение к действительности, тем сильнее разочарование и уныние.
И все-таки сон этот имел тайный смысл.
Я подумал: а может, мне захватить одного из дикарей, приплывающих на остров, и лучше всего из числа тех, кто обречен на гибель? Это был бы единственный способ вырваться отсюда. План, над которым я все упорнее размышлял, был слишком отчаянным, чтобы на него можно было сразу решиться. Однако я уже не думал о том, какие опасности связаны с ним. Я мог бы одолеть нескольких дикарей, но если их окажется, как в моем сне, почти дюжина, сражаться с ними будет трудно, в особенности если я не решусь перебить на месте всех до единого. У меня есть ружья, значит, так или иначе прольется кровь, – но ведь я не жестокий варвар! Да и речь идет не о самозащите, а о преднамеренном и продуманном нападении на людей, которые, являясь моими жестокими и коварными врагами, тем не менее не перестают быть людьми. Я не мог представить себя в роли хладнокровного убийцы.
В моей душе шла отчаянная борьба, пока наконец победу не одержало страстное желание покинуть остров. Я решился на нападение и захват одного из дикарей. Оставалось только продумать детали. Отныне я буду ждать гостей, а когда те приплывут на остров, предоставлю остальное судьбе и обстоятельствам…
Все вышло совсем не так, как я предполагал.
Согласно своему плану, разработанному до мелочей, я принялся наблюдать за побережьем днем и ночью до тех пор, пока мой боевой пыл не начал остывать, а хозяйство не пришло в упадок. Я так часто находился вне дома, что, казалось, и сам начал постепенно дичать. Хуже всего было то, что туземцы, похоже, не собирались появляться на моем острове. Я стал нетерпеливым и злобным, и от этого желание достигнуть намеченной цели неожиданно возродилось с еще большей, чем прежде, силой. Насколько я был осторожен и скрытен раньше, стараясь избежать встречи с людоедами, настолько же горячо я теперь стремился с ними столкнуться лицом к лицу.
И все-таки, сделав над собой усилие, я вернулся к повседневным делам и заботам, предоставив случаю решить мою судьбу.
