Тем временем уже начался прилив, и я со всем этим грузом и собакой поздним вечером благополучно возвратился на берег. Чувствовал я себя совершенно измученным.
Ночь снова провел в лодке, а утром решил переправить все найденное в грот. Подкрепившись хлебом, изюмом и сыром, я перенес груз на берег, а заодно осмотрел его более внимательно. В бутылках оказалось не вино, а ром, не похожий на бразильский и притом весьма посредственный; но, открыв один из сундуков, я обнаружил в нем много замечательных вещей. Так, к примеру, я нашел старинной работы погребец, наполненный резными бутылочками, закупоренными серебряными пробками. Я вскрыл первую попавшуюся – внутри оказался превосходный ликер. Нашел я также пару банок хорошо сохранившегося варенья, несколько отлично скроенных полотняных рубах, так необходимых мне, полторы дюжины белых носовых платков и столько же цветных шейных.
Этим находкам я страшно обрадовался, потому что давно не держал в руках ни полотна, ни батиста; особенно мне пригодились носовые платки. На самом дне сундука лежали три больших кошелька с золотыми и серебряными монетами и несколько слитков чистого золота общим весом около фунта. Должно быть, эти вещи и деньги были собственностью офицера или даже капитана судна.
Второй сундук принадлежал человеку попроще. В нем также находилась одежда, но самая обычная. Перебирая вещи, я понял, что они принадлежали канониру; в этом сундуке среди прочего нашелся мешочек особого пороха, который используют для затравки в корабельных орудиях.
Признаться, я был разочарован, ибо полезного для меня на галеоне оказалось немного. Воспользоваться деньгами я не мог – они были ненужным сором; все это золото я бы охотно отдал за пару английских башмаков и чулок, о существовании которых давно позабыл. Правда, теперь у меня были ботинки, принадлежавшие погибшим морякам, и пара сапог, найденных в матросском сундуке. Однако по прочности и удобству они не шли ни в какое сравнение с той обувью, которую я когда-то носил.
Как бы там ни было, все деньги и золото я переправил в тайник и присоединил к тем монетам, которые давным-давно привез со своего корабля.
Покончив с делами, я вернулся к лодке. Собака поджидала меня на берегу; мы отчалили, и мне пришлось основательно поработать веслами, пока мы добирались в залив, где была моя лодочная стоянка. Я испытывал глубокую радость от того, что эта небезопасная экспедиция наконец-то закончилась.
Дома я нашел все в полном порядке и снова зажил прежней мирной жизнью.
